Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

За свою самоотверженную деятельность на благо политической карьеры Шарона члены «форума фермы» ничего не получали — в том смысле, что не получали никаких денег как советники Шарона. Но Арик щедро расплачивался с ними за помощь другими способами. К примеру, в его руках как министра промышленности и торговли находилось назначение руководителей всех государственных предприятий. И потому вряд ли стоит удивляться тому, что тот же Рафи Эйтан был вскоре назначен председателем Совета директоров крупнейшего химического концерна страны, а Йоси Гиноссар — генеральным директором находившегося в непосредственном подчинении министерству торговли и промышленности Института экспорта. Что касается Дова Вайсгласа то его адвокатская практика существенно раширялась по мере расширения круга друзей и сторонников Шарона, да и рекламное агентство Реувена Адлера регулярно получало чрезвычайно выгодные заказы из самых разных источников.

Путем раздачи высокооплачиваемых должностей в своем министерстве и в его отделениях покупал Ариэль Шарон и преданность наиболее влиятельных активистов своего лагеря.

Чем глубже Ариэль Шарон входил во власть, тем больше злоупотреблений своим положением он себе позволял и тем легче ему давались подобные сделки с совестью, которые он, вероятно, оправдывал тем, что все его действия либо никому не вредят, либо, если и вредят, то в итоге служат высшим интересам народа и государства. Увы, подобные доводы в качестве самооправдания чрезвычайно характерны для политиков всех стран и народов, и это естественно — ведь именно они и помогают им жить в ладу с самим собой. Шарон и сам не заметил, как из борца с коррупцией, в которой он обвинял левый лагерь на заре своей политической карьеры, он сам превратился в прожженного коррупционера, спокойно перешагивающего через принятые в израильском обществе нормы и законы.

Зато это не укрылось от бдительного ока государственного контролера Якова Мильца. Анализируя деятельность министра торговли и промышленности за 1986 год, госконтролер вскрыл в ней множество злоупотреблений служебным положением. Так, Мильц обвинил Шарона не только в раздаче постов своим приближенным, но и в том, что он торпедировал импорт в Израиль 400 тонн мороженой баранины из Австралии. Шарон заявил в свое оправдание, что импорт такого количества мяса нанес бы непоправимый ущерб местным производителям.

— О да, конечно! — с сарказмом ответил Мильц. — Ведь если бы это мясо попало на израильский рынок, наши овцеводы не смогли бы позволить себе продавать его по тем астрономическим, совершенно не оправданным ценам, по которым сегодня продается баранина в Израиле. А ведь одним из самых крупных овцеводческих хозяйств страны является ферма «Шикмим», находящаяся в вашем владении! Не кажется ли вам, что, препятствуя импорту дешевой баранины, вы использовали свое служебное положение для защиты собственных деловых интересов, для того, чтобы вы лично могли получать сверхприбыль?!

Кроме того, госконтролер обвинил Ариэля Шарона в том, что в качестве министра промышленности и торговли он выдал многомиллионную долгосрочную и при этом… совершенно беспроцентную ссуду миллионеру Мешуламу Риклису, владевшему на паях с государством химическим концерном «Хайфа кимикалим». По мнению госконтролера, выданная на таких условиях ссуда нанесла весьма серьезный удар по государственной казне, а мотивы ее выдачи предугадать было нетрудно — ведь именно Риклис в свое время выдал Ариэлю Шарону 200 000 долларов на покупку фермы в качестве беспроцентной ссуды. Таким образом, спустя полтора десятка лет Арик с лихвой рассчитался со старым другом услугой за услугу. Вот только рассчитался не за свой счет, а за государственный…

Отчет госконтролера Яакова Мильца за 1987 год был в отношении Шарона еще скандальнее. Особенно много толков вызвала одобренная Шароном афера с «Плавучей ярмаркой». Согласно отчету, некий, никому до того неизвестный человек в один прекрасный день явился к министру торговли и промышленности Ариэлю Шарону и попросил, чтобы государство выделило ему ссуду ровно в 1 миллион шекелей. Он объяснил Шарону, что хочет создать на эти деньги корабль-ярмарку, который будет плавать по всем странам Средиземноморья, заходить в каждый порт и разворачивать на своем борту ярмарку израильских товаров. Эта ярмарка вызовет интерес у местных бизнесменов, и все они немедленно бросятся в Израиль покупать понравившиеся им товары, что, соответственно, приведет к резкому увеличению объема израильского экспорта. Шарон велел выдать под эту идею ссуду в один миллион, проходимец взял деньги и… бесследно исчез. Сам Шарон опять-таки начал объяснять, что он тут совершенно ни при чем, что он сам стал жертвой мошенника, на что Мильц резонно заметил, что если и нет доказательств, что Шарон находился в сговоре с этим господином, то его можно обвинить, по меньшей мере, в головотяпстве.

Но вернемся в драматический 1986 год.