Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

При этом Арик ни на один день не давал забыть о себе ни израильской прессе, ни израильскому обществу в целом. В декабре 1987 года он неожиданно для всех купил дом в Старом городе Иерусалима, из которого евреи были изгнаны еще в 1948 году.

— Я много и порой допоздна работаю в Кнессете, и мне бывает тяжело возвращаться домой, на ферму, а рано утром снова ехать в Иерусалим. В гостиницах жить я не люблю, вот и решил купить для себя с женой этот домик, — объяснил он журналистам смысл этого своего решения.

Однако всем было ясно, что подлинная суть покупки Ариком дома в арабском квартале заключается в другом: таким образом Арик утверждает, что Иерусалим навсегда пребудет единой и неделимой столицей Израиля и призывает евреев вернуться в оставленные ими в Старом городе дома.

Левый политический лагерь однозначно оценил этот поступок Шарона как провокацию.

«Вчера новый Нерон, взяв в руки арфу, отпраздновал новоселье в своем доме в мусульманском квартале Иерусалима, — писал по этому поводу в газете „Ха-Арец“ Йоси Сарид. — Город и вся страна горели вокруг него, а Нерон все играл и играл на своей арфе. Вместе с новым Нероном — Ариэлем Шароном — это событие, способное разжечь с новой силой противостояние между нами и палестинцами, праздновали 300 его гостей…»

На заседании правительства представители блока «Маарах» заявили, что они полностью согласны с Саридом и потребовали от Шарона покинуть купленный им дом.

— Чего вы от меня хотите? — спросил их Шарон. — Я не могу жить в Негеве потому, что это слишком близко от Газы. Я не могу жить в Иерусалиме, потому что это раздражает арабов, и вам придется слишком много тратить на мою охрану. Но когда я нахожусь в Тель-Авиве, меня тоже охраняют. Что вы мне предлагаете — уехать из Израиля, сделать пластическую операцию?! А вы знаете, что сам Менахем Бегин позвонил мне и сказал, что я сделал великое дело, поселившись в Восточном Иерусалиме?! И его мнение для меня куда важнее, чем то, что думаете об этом все вы, вместе взятые!

* * *

9 декабря 1987 года произошло событие, которое поначалу израильтяне восприняли просто как очередной несчастный случай: водитель израильского грузовика столкнулся с двумя арабскими микроавтобусами. В результате этой аварии четыре палестинца погибли. Однако палестинцы увидели в этой автокатастрофе больше, чем очередное ДТП — они заявили, что еврей специально задавил арабов. И возмущенные палестинцы вышли на улицы сначала в Газе, а затем и в Рамалле, Дженине, Хевроне и Шхеме. Сотни детей и подростков они закидывали солдат ЦАХАЛа градом камней, бросали в израильские машины «бутылки Молотова», жгли покрышки и перегораживали дороги.

Так начиналась первая интифада. Само это слово на русский обычно переводят как «народное восстание», но на самом деле оно означает «пробуждение», «возрождение».

Да, лидер ООП Ясер Арафат был со своими боевиками в Тунисе, но местные отделения ООП продолжали все эти годы действовать в Газе, Иудее и Самарии. Кроме того, к ним прибавились новые палестинские организации, считающие, что израильтян можно заставить убраться в границы 1967 года, только развернув против них перманентный, кровавый и беспощадный террор. Интифада означала, что палестинцы, наконец, пришли в себя после той «зачистки Газы», которую Шарон произвел в начале 70-х годов, и у них выросло поколение новых бойцов и лидеров, заступивших на место тех, кто был ликвидирован или арестован по приказу генерала Шарона.

Министр обороны Ицхак Рабин поначалу попытался подавить интифаду силой, но это вызвало бурю возмущения в мире: израильские солдаты, стреляющие, пусть и резиновыми пулями по толпе бросающих камни мальчишек выглядели на телеэкранах как безжалостные убийцы. «Резиновой пулей тоже вполне можно убить человека!» — замечали военные и политические обозреватели, и это было чистой правдой: в случае попадания в глаз, в солнечное сплетение или при выстреле в упор в сердце такая пуля и в самом деле убивает. Но они «забывали» добавить, что и брошенным камнем тоже вполне можно убить человека…

Оказавшись под прицелом жесткой критики и обвинений со стороны мировой прессы и международных правозащитных организаций, израильское правительство растерялось. Шимон Перес, ставший в результате ротации министром иностранных дел, в качестве выхода из сложившейся ситуации предложил в одностороннем порядке выйти из Газы, предоставив живущих в ней палестинцев самим себе, и эти его слова немедленно вызвали ответный огонь со стороны Ариэля Шарона.

«Это совершенно неоправданное, более того — чрезвычайно опасное предложение, — заявил Шарон. — Оно приведет лишь к усилению насилия со стороны палестинцев, тем более опасному, что мы не в состоянии герметически закрыть Газу. Если мы выйдем оттуда, палестинцы начнут обстреливать ракетами и минометными снарядами Сдерот и Ашкелон — точно так же, как они это делали в Ливане».