Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Впрочем, автору этих строк довелось лично убедиться если не в прекрасном здоровье, то в удивительной энергичности и трудоспособности, которой обладал Ариэль Шарон в те дни.

Примерно за неделю до выборов я договорился с Ариэлем Шароном об интервью. Время было горячее, предвыборная кампания находилась на своем пике, и было решено, что Шарон даст интервью по телефону в десять часов вечера, но время нашей беседы при этом будет не ограничено. В десять вечера мне позвонил помощник Шарона, извинился и попросил перенести интервью на полночь. «Что ж, на полночь, так на полночь!» — ответил я. Но в полночь интервью было снова перенесено — на два часа ночи.

Ариэль Шарон позвонил только в три часа ночи, и мы проговорили с ним до половины пятого утра. Наконец, поблагодарив его за беседу, я повесил трубку и тут же сел к компьютеру, чтобы рано утром сдать материал в редакцию. В половине восьмого, когда у меня уже слипались глаза от усталости и недосыпа, снова зазвонил телефон. Я не сразу понял, что на другом конце трубки находится Ариэль Шарон — обычно мы общались с ним на иврите, а тут он вдруг заговорил по-русски.

— Слушай, — сказал он, — я тут по дороге на работу включил русскоязычное радио. Они там такое несут!.. Поэтому я хотел бы кое-что подправить и немножко дополнить наш разговор.

В его голосе не было и намека на усталость — в отличие от меня, Шарон, казалось, источал энергию, и эта энергия текла от него ко мне по телефонному проводу.

Вообще, стоит заметить, что если у бывшего советского человека престарелый политик вызывает ассоциации с Брежневым и Черненко, то у израильтян эти ассоциации отсутствуют — и Ицхак Шамир, Ицхак Рабин, и Шимон Перес, и Ариэль Шарон демонстрировали удивительную трудоспособность и ясность мысли и после того, как они весьма далеко шагнули за семидесятилетний рубеж.

Но вернемся к предвыборной кампании 2000–2001 годов. Социологические опросы показывали, что чем дальше, тем больше растет популярность Ариэля Шарона и вскоре разрыв между ним и Эхудом Бараком стал практически непреодолимым. После этого начался настоящий обвал — многие политики, общественные деятели, крупнейшие бизнесмены открыто заявили о своей поддержке кандитатуры Шарона.

Но Арик не спешил праздновать победу до того момента, пока не будут оглашены результаты выборов. А результаты их были поистине ошеломляющими: 62 процента израильских избирателей отдали свои голоса Ариэлю Шарону и лишь 38 процентов — Эхуду Бараку.

На протяжении всей ночи с 6 на 7 февраля 2001 года во всех городах Израиля непрерывно гудели машины, приветствуя таким образом победу Ариэля Шарона на прямых выборах премьер-министра.

Рано утром 7 декабря Ариэль Шарон отправился на могилу Лили и попросил положенных ему по закону телохранителей отойти как можно дальше и оставить его одного. Кто знает, о чем он думал и что говорил в эти минуты — вероятнее всего, он пенял Лили, что она не дожила до того дня, который они вместе ждали почти двадцать лет.

Затем Ариэль Шарон сел в прибывший за ним вертолет и вскоре появился у главной еврейской святыни — у иерусалимской Стены Плача. Молящиеся возле Стены евреи встретили Арика восторженными возгласами. Никак не реагируя на этот горячий прием, Шарон надел кипу, подошел к Стене, уперся в нее лбом и — это было видно — начал что-то шептать. Шарон явно молился — молился, возможно, впервые в жизни.

И в тот самый момент, когда Шарон оторвал голову от Стены и бережно провел по ней рукой, кто-то из молящихся затрубил в принесенный специально по такому случаю шофар — бараний рог, в который и сегодня евреи трубят в дни своих главных праздников и с помощью которого на протяжении столетий у евреев было принято оповещать об особо радостных и торжественных событиях в жизни народа.

Трублением в шофар евреи приветствовали нового премьер-министра Израиля, с которым они связывали немало надежд и ожиданий.

Кто тогда мог знать, что далеко не всем этим надеждам суждено оправдаться?

Часть третья. Диктатор

Глава 1. Израиль в огне

В строгом темно-синем костюме, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром седьмого числа зимнего месяца Шват Ариэль Шарон вошел в канцелярию премьер-министра, чтобы принять на себя бразды правления Государством Израиль.

Кстати, насчет шаркающей кавалерийской походки — это отнюдь не только литературная аллюзия: Шарон действительно любил в свободное время погарцевать на коне, и это невольно отложило отпечаток на его походке — он ходил чуть «враскорячку», подтягивая ногу и, то и дело, пришаркивая по полу.

26 февраля ему исполнилось 73 года, и накануне он предупредил своих подчиненных, чтобы они не пытались каким-либо образом отметить этот день. Тем не менее, когда он явился на работу, в вазе его ждал огромный букет цветов…