Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

— А я вот только что из Штатов — и прямо сюда! — продолжил Арик разговор с незнакомцем. — Ты, наверное, видел по телевизору — я там встречался с Бушем. Должен сказать, что он — отличный мужик, хотя многого еще не понимает…

— О да, господин премьер-министр! — несколько растерянно ответил любитель фалафеля.

Впоследствии Шарон не раз вместе с Шани посещал эту фалафельную и с удовольствием общался с ее завсегдатаями.

Единственное, чего он так никогда и не узнал — так это то, что к его приезду все прилегающие к этому заведению улочки в радиусе на 100 метров объявлялись «стерильной зоной», а роль завсегдатаев фалафельной играли сотрудники Общей Службы Безопасности.

Впрочем, тогдашний начальник отдела безопасности канцелярии премьер-министра Эрез Хальфон утверждает, что речь идет не более, чем о политической легенде, хотя и основанной на реальных событиях.

— Шарон действительно любил настоящий фалафель, — рассказывал мне Хальфон, — и когда мы вернулись из очередной поездки в Иерусалим, он вдруг заявил, что очень хочет поесть хороший фалафель в настоящей фалафельной. Причем именно в Бухарском квартале. ШАБАК и его телохранители начали резко возражать против этой идеи, но Арик заупрямился, вошел в раж и никакие уговоры на него не действовали. И я махнул рукой и сказал, что так и быть — мы едем в фалафельную Бухарского квартала. Разумеется, вместе с эскортом. А вы знаете, что такое экскорт премьер-министра? Это две машины впереди его машины, еще две позади, машина со спецподразделением полиции ЯСАМ, карета «скорой помощи», ну и мотоциклисты. И вот в таком порядке мы въезжаем в Бухарский квартал. «Ясамовцы» выскакивают из своей машины, часть из них обеспечивает «стерильную зону», а часть входит в фалафельную, чтобы выяснить все ли там «чисто». К счастью, на тот момент в фалафельной не было посетителей, но, увидев направленные на него пятнадцать автоматных стволов, хозяин этого заведения решил, что на него напали террористы, поднял руки и наотрез отказывался их опускать. Когда я вошел в фалафельную, он так и стоял с поднятыми руками. Я увидел эту сцену и у меня потемнело в глазах: я начал мысленно просчитывать, сколько миллионов шекелей он запросит в качестве компенсации, когда это все кончится. «Да опусти ты, пожалуйста руки, все нормально!» — сказал я ему, но он продолжал трястись и стоять с понятыми руками. Фалафель, который перед ним жарился, тем временем начал подгорать. Наконец, я объяснил ему, что премьер хочет поесть фалафель и попросил приготовить его свежую порцию. Когда все кончилось, и мы вместе с Шароном вышли из фалафельной, я сказал ему, что, пока он находится на посту премьера, от посещания фалафельных ему придется отказаться. «Да, наверное, — согласился Шарон. — хотя не слишком ли высокую цену я плачу за этот пост?!»…

* * *

Между тем, дома Шарона ждали сообщения о новых кровавых терактах палестинцев. На заседании правительства представили его правого крыла Авигдор Либерман и Рехаваам Зеэви, а также министры от партии «Ликуд» и лидер партии «Исраэль ба-алия» Натан Щаранский потребовали ответить на эти теракты хотя бы ударами по объектам террористов с воздуха, но Шарон решил сохранить верность данным Джорджу Бушу обещаниям и проявить сдержанность. Израиль сделал вид, что «не заметил» гибели своих сыновей и дочерей.

В конце марта в Еврейском квартале Хеврона, в своей квартире была убита десятимесячная Шальгевет Пас — палестинский снайпер спокойно взял на прицел голову игравшей на коленях у отца девочки и спустил курок. Гибель ребенка на руках отца потрясла страну, похороны Шальгевет превратились в массовую демонстрацию, участники которой призвали Шарона немедленно начать войну с террором. На заседании правительства министры, представлявшие его правое крыло, не захотели слушать никаких объяснений Шарона и потребовали от него конкретных действий.

— Арафат несет полную ответственность за эту волну террора, и Арафат должен за нее заплатить, — сказал министр туризма Рехаваам Зеэви, прозванный друзьями Ганди. — В ответ на гибель девочки мы должны, на мой взгляд, взорвать дом Арафата. Он должен почувствовать, что продолжение террора угрожает и его власти, и самой жизни!

Любопытно, что сам Шарон — и, видимо, не без дальнего прицела — сделал все, чтобы выступление Ганди на этом заседании правительства полностью, слово в слово было опубликовано в прессе. Но одновременно он продолжил взятый им курс на политику сдержанности и дал указание офицерам среднего звена ЦАХАЛа начать переговоры со своими коллегами из палестинской полиции о налаживании совместных действий по борьбе с террором. Кроме того, он направил своего сына Омри Шарона в качестве своего личного посланника к Ясеру Арафату.