Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

В официальных отчетах о встрече лидеров двух государств, если между ними возникло хоть какое-то взаимопонимание, принято писать, что она прошла «в теплой, дружеской обстановке». Встреча премьер-министра Израиля Ариэля Шарона и президента США Джорджа Буша-младшего, состоявшаяся ранней весной 2001 года, была, прежде всего, неформальной, а потому по-настоящему теплой и дружественной. Джордж и Лора Буш, принимая Арика, с удовольствием вспоминали свою поездку в Израиль трехлетней давности, весело перешучивались с ним, но вот когда дело дошло до отношения США к возможному удару Израиля по Палестинской автономии, Джордж Буш посерьезнел и сказал, что пока никак не может поддержать подобные действия со стороны Израиля.

— Напротив, мне кажется, что сейчас вы должны показать всему миру, что он ошибается в отношении Израиля и вас лично, что на самом деле вы хотите мира и готовы к переговорам с палестинцами, и единственное, что вас удерживает от этого шага — это палестинский террор, — сказал Буш Шарону. — Поэтому я очень прошу вас воздержаться от каких-либо крупных военных акций. В то же время мы, безусловно, признаем право Израиля на самооборону, то есть на борьбу с террором, но при условии, что она не будет сопровождаться жертвами среди мирного населения…

— Вы ведь, как и я, в свое время были солдатом, — заметил Шарон. — Скажите честно, может ли охота на террористов обойтись без случайных жертв среди мирного населения?

— Но, согласитесь, что между случайными жертвами и жертвами ковровой бомбардировки есть определенная разница, — ответил на это Буш.

Так или приблизительно так протекала их беседа, если судить по газетам того времени и последовавшему по ее окончании заявлению Джорджа Буша на брифинге для журналистов. Буш тогда и в самом деле сказал, что США признают право Израиля на оборону, но тут же поспешил добавить, что урегулирования конфликта можно достичь лишь путем диалога между народами. В заключение своего выступления перед журналистами Буш призвал Шарона, прекратить строительство в еврейских поселениях, ослабить блокаду территории Палестинской автономии, разрешить палестинцам работать в Израиле и перечислить им задержанные по указанию Шарона налоговые поступления.

Несмотря на то, что желанного карт-бланша на борьбу с террором от президента США получено не было, более того — Шарон был вынужден пообещать ему проявить сдержанность и попытаться наладить отношения с Арафатом, — Арик возвращался из этой поездки в США в самом добром расположении духа. По его мнению, в ходе нее ему удалось укрепить те личные симпатии, которые возникли между ним и Джорджем Бушем в 1998 году, а это само по себе было уже немало.

Когда самолет Шарона приземлился в тель-авивском аэропорту, Арик заявил, что ужасно соскучился по своему любимому фалафелю и хочет немедленно его отведать.

— Хорошо, сейчас закажу порцию свежего фалафеля, и нам принесут его прямо сюда, — ответил Ури Шани, ставший после выборов главой канцелярии Шарона и сопровождавший его во всех поездках.

— Ты не понял, Ури! — с нажимом в голосе сказал Шарон. — Я не хочу, чтобы ты ничего заказывал. Я хочу сейчас, немедленно поехать Бухарский квартал Иерусалима, в настоящую фалафельную, где можно будет поесть фалафель так, как его следует есть!

— Но это невозможно! — запротестовал Шани. — Общая служба безопасности будет категорически против. Это противоречит всем инструкциям по охране премьер-министра…

— Да какое мне дело до охраны! — взорвался Шарон. — И кто тут вообще на кого работает: охрана на меня или я на охрану?!

Ури Шани слишком давно и хорошо знал Ариэля Шарона, чтобы понять: на этот раз он не уступит. Когда речь заходила о еде, Шарон становился необычайно настойчивым и капризным, и если уж ему в голову приходила блажь, что именно сейчас, сию минуту, он хочет отведать какое-то блюдо, то спорить и что-либо объяснять ему становилось бесполезно. Лучшее, что можно было сделать — это немедленно удовлетворить его требование. Ну, а фалафель, считающийся в Израиле, пищей бедняков, был одним из самых любимых лакомств Шарона еще со школьных времен.

И пошептавшись о чем-то с телохранителями, Шани объявил Арику, что они прямо из аэропорта едут в Бухарский квартал — есть фалафель. Машина премьера и в самом деле направилась к лучшей, самой популярной фалафельной этого квартала. Вскоре Шарон уже стоял возле стойки с набитой фалафелем питой в руке, с наслаждением поливал его тхиной, откусывал кусочек, закрывал глаза, чтобы полностью сосредоточиться на вкусе, затем добавлял себе в питу салата, острого перца и откусывал еще раз… Помидорный сок от салата капал ему на рубашку, капли тхины стекали с подбородка, но на лице Шарона было написано неописуемое удовольствие от самого процесса еды.

— Замечательный здесь фалафель! Настоящий, с бургилем⁵⁶! — сказал Шарон стоявшему рядом с ним и тоже с аппетитом поглощавшему фалафель посетителю этого кафе.

— О, да, господин премьер! — поспешил согласиться тот.