Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Спустя несколько дней Шарона ждал еще один сюрприз от своих товарищей по партии: 2000 из 3130 членов Центра «Ликуда» поставили свои подписи под письмом, в котором призывали министров от своей партии голосовать на заседании правительства против плана Шарона. Так как политическая карьера министров целиком зависела от членов Центра, формировавших предвыборный список партии, то проигнорировать это письмо они просто не могли. И 29 мая, за неделю до голосования по утверждению его плана в правительстве, Шарону стало ясно, что у него нет большинства в собственном кабинете министров — 12 из 23 членов правительства собирались голосовать «против». Во главе группы министров из «Ликуда», противящихся утверждению плана стоял, как и ожидалось, Биньямин Нетаниягу, которого поддержали Лимор Ливнат, Исраэль Кац, Узи Ландау, Натан Щаранский и явно колеблющийся, опасавшийся сделать неправильную политическую ставку Сильван Шалом. В этой ситуации лидер партии «Шинуй» Томи Лапид решил стать посредником в переговорах между Шароном и Нетаниягу в надежде, что ему удастся убедить последнего изменить свою позицию.

Встретившись с Лапидом, Нетаниягу заявил, что готов поддержать план Шарона только в том случае, если он будет предусматривать ликвидацию лишь трех поселений в Газе, причем исключительно по соображениям безопасности. Шарон категорически отказался выполнить это требование, и таким образом миссия Лапида закончилась ничем.

Тогда в игру вступила министр по делам алии и интеграции Ципи Ливни. До своего прихода в политику Ливни была адвокатом и неплохим адвокатом, а потому умело перевела разногласия между Шароном и Нетаниягу из принципиального в процедурное русло. Она спросила Нетаниягу, какие изменения он бы хотел внести в текст решения правительства, чтобы он и его сторонники могли проголосовать за план Шарона?

Нетаниягу, одержимый в те дни желанием остаться на посту министра финансов, и доказать, что он в состоянии не только вывести израильскую экономику из кризиса, но и добиться ее резкого подъема, легко поддался на это предложение Ципи Ливни: он был убежден, что текст решения должен быть таков, чтобы от него можно было отказаться в любой момент. Поэтому он потребовал, чтобы в первую очередь из официального решения был вычеркнут пункт о том, что еврейские поселения в Газе и Самарии должны быть ликвидированы до конца 2005 года. «В тексте решения вообще не должно быть никаких конкретных дат!» — подчеркнул Нетаниягу. Далее, по мнению Нетаниягу, из него должны быть вычеркнуты пункты о приостановлении всякого строительства в поселениях подлежащих сносу, а также внесено заявление о том, что взамен ликвидации поселений в Газе Израиль обнесет защитной стеной все поселения в Иудее и Самарии. Выслушав от Ципи Ливни новые требования Биньямина Нетаниягу, Ариэль Шарон приказал ей прекратить вести переговоры, и заявил, что он уже нашел выход из сложившейся ситуации.

Шарон и в самом деле нашел выход их сложившейся ситуации, причем такой, какой найти мог только он. Если, рассудил Шарон, его план может быть завален правительством только потому, что 12 министров выступают против него и 11 — за, то, значит, нужно просто уволить двух министров, которые против, и тогда их станет только 10, и план пройдет 11 голосами «за» и 10 «против». При решении вопроса о том, кто именно из министров должен быть уволен, его выбор пал на лидеров блока «Наш Дом — Израиль» — «Национальное единство» Авигдора Либермана и Бени Элона. Так как, по закону отставка министров вступает в силу спустя 48 часов после вручения им увольнительных писем, то такие письма были переданы Либерману и Элону в пятницу 4 июня — ровно за двое суток до судьбоносного голосования. Авигдору Либерману это письмо было вручено, когда он, решив, что рабочая неделя закончилась, направлялся в спортзал, а религиозного Бени Элона, занятого подготовкой к празднованию субботы, посланцы Шарона вообще не нигде не нашли и просто передали ему по телефону, что он уволен с поста министра туризма.