Ария

Я собрался с силами, чтобы подняться с дивана, и прошипел сквозь зубы, когда тело начало проклинать меня за игнорирование предписаний врача об ограниченных физических нагрузках. Челси тут же оказалась рядом со мной, одной рукой поддерживая одеяло, а другой – меня. Подъем по лестнице оказался мучительно долгим по сравнению с любым другим днем. Но главным образом потому, что все, о чем я мог думать, это о том, чтобы снова оказаться внутри нее.

Когда мы добрались до спальни, Челси повернулась ко мне, позволяя пледу упасть к ее ногам. Лунный свет осветил ее белоснежную кожу, и я не смог удержаться от изумленного взгляда.

– Ты и понятия не имеешь, насколько ты прекрасна, не так ли?

В ответ она сделала шаг ко мне и приподнялась на цыпочках, чтобы оставить на моих губах сладкий поцелуй. Заведя руку за спину, она сняла свой лифчик и отбросила его на пол.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя красивой, – прошептала она мне в губы.

Я подтолкнул ее к кровати и забрался рядом с ней.

– А ты заставляешь меня чувствовать.

Ее волосы разметались по простыне, а в глазах читалось предвкушение. Она приподняла одно колено и обхватила ладонями груди, тем самым вырывая из меня стон. Я склонился над ней, осыпая поцелуями ее грудь и шею.

– Займись со мной любовью.

Черт.

Я был ненасытен – я не мог насытиться ею.

Не было такой реальности, в которой я бы насытился ею.

Челси свернулась калачиком рядом со мной. Она была вся потная и измученная после того, как я, не торопясь, открывал для себя каждый дюйм ее прекрасного тела. Ее голова покоилась у меня на плече, а пальцы лениво рисовали узоры на моей груди. Я прижимал ее к себе, сосредоточившись на том, как ощущается ее кожа на моей, и навсегда запечатлевал это в мозгу.

– Мы… вроде как идеальный дуэт, – прошептал я, проводя руками по ее волосам.

Пальцы Челси замерли у меня на груди.

– Дуэт?

Я слегка пожал плечами.

– Я же любитель музыки, поэтому это первое, что пришло мне на ум. Ну, знаешь, когда слышишь убийственный дуэт и думаешь: «Черт, они так хорошо сочетаются вместе». Это про нас… Это ты и я.

Она замолчала, обдумывая мои слова, прижавшись к моему телу.

– Думаешь, нам стоит немного поспать, прежде чем сюда проберется маленький человечек? – спросил я, нежно сжимая ее. – Как бы мне хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно. Но, знаешь… жизнь отца.

Она кивнула, уткнувшись мне в грудь.

– Знаю, – перевернувшись на спину, Челси натянула одеяло до подбородка. – Ноа…

Когда она произнесла мое имя, меня захлестнула волна беспокойства.

Тон, интонация – что-то в ее голосе изменилось. Настроение слегка изменилось. Я приготовился к тому, что она может сказать.

– Да?

Она протянула руку и провела ею по моей щеке. Ее глаза были широко раскрыты и выразительны.

– Сэму так повезло, что у него есть ты, – пробормотала она, ее глаза мерцали в лунном свете.

Я поцеловал ей руку.

– Ему также повезло, что у него есть ты. Мы оба.

Она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.

– Спокойной ночи, Ноа.

– Спокойной ночи.

Я наблюдал за тем, как она отворачивается от меня и зарывается под одеяло.

Я мог бы поклясться, что услышал приглушенные рыдания, когда задремал. Но я был настолько измотан, что в этот момент уже ни в чем не был уверен. Поэтому я списал это на завывания ветра за окном и погрузился в приятный сон.

Когда следующим утром комнату осветили солнечные лучи, я с довольной улыбкой потянулся и протянул руку к другой стороне кровати. Воспоминания закружились вокруг меня. Мне не терпелось почувствовать ее тепло.

Но когда я открыл глаза, постель была пуста.

Я был один.

Нахмурившись, я сел, чувствуя, как ноют мышцы и пульсируют раны, и принялся осматривать комнату в сонном оцепенении.

Именно тогда я заметил записку, лежащую на одной из подушек рядом со мной. Мой желудок сжался. Мне потребовалось время, чтобы набраться смелости и прочитать эту записку. Поэтому я просто не трогал ее в течение нескольких минут. Я наслаждался этими последними моментами, живя в той реальности, в которой Челси была моей. Потому что я знал…

Я просто знал.

Наконец я схватил с подушки зеленую плотную бумагу и судорожно вздохнул, проведя рукой по волосам. Мои глаза пробежались по записке, и я сжал зубы. Я тщательно проанализировал каждое слово. Я изучал линии ее букв. Я представил ее голос, которым она читала мне свой вдумчивый отказ. Представил слезы в ее глазах, когда она подносила ручку к бумаге.

Я все еще чувствовал запах чернил.

Она не могла этого хотеть.

Как она могла хотеть этого?

Из меня вырвался отчаянный рык. Схватив с тумбочки телефон, я принялся набирать ее номер.

Меня переключило на голосовую почту.

Все десять раз.

Мое сердце разбивалось вдребезги. Мысли метались. Разболелся желудок, и мне хотелось вырвать. Весь следующий час я снова и снова перечитывал записку, пока в спальню не вбежал Сэм. Он совершенно не подозревал, что мир его отца разбивался на части.

Я пытался понять смысл ее слов. Я разобрал на части каждую букву, каждый слог, каждую чертову точку – но все бесполезно.

Это было бессмысленно. Нелогично.