Ария Маргариты

Двери тихо заскрипели – В дом ворвался Саша Елин: «Хватит здесь пугать собак, Я даю вам, типа, знак! Хоть мечтали вы сверх меры, Цели ваши – не химеры:

Будь, Кипелыч, вокалистом, Холст и Теря — гитаристы, Дуб, не стоит горевать: Будешь на басу играть/ Маня, только не кричи, Ну стучи себе, стучи!». Тут и сказка началась: Группа АРИЕЙ звалась…

Часть II

Новая версия появления Маргариты Пушкиной в качестве «арийской» поэтессы

Елин с АРИЕЙ простился, В путь-дорогу снарядился, И «арийцы» под окном Сели ждать его с пивком. День, неделя, год проходит – Саша Елин не приходит; И Кипелыч сник вконец: «Позабыл нас наш беглец! Больше мочи нет терпеть: Буду щас «Калинку» петь!»… «Ой, не надо, ради Бога, Погоди еще немного! – Дружно в голос закричали Наши братья по печали.– Не один же он поэт! Мы объедем белый свет: Может быть, его найдем Иль другого приведем…» Ну, Валеру уломали, Все в ларек бутылки сдали – Вот и деньги на дорогу; Зашагали дружно в ногу. Путь был долгий и тяжелый; Кончился последний желудь – С Дуба нечего срывать, Что ж, придется помирать… «Нет, «арийцы» не сдаются! Сквозь преграды все пробьются И дотянутся до звезд!» – Вдалбливал ребятам Холст. «Ну, а где же наш поэт ? – Маня спрашивал в ответ. – Мы объехали Сахару И Америку задаром?! Лезли к бивням черных скал, Попадали под обвал, Рисковали всем порой – Я теперь уже герой!» Теря ляпнул тут со скуки: «У тебя, наверно, глюки! И от нас в отличие Мания величия!». Маню все-таки простили, Но совсем уж загрустили…

Кто-то предложил в сомненьи: «А не дать ли объявленье:

Так и так, мол, ждем ответа От великого поэта. Долго размышлять не стали, Объявленье написали… И однажды в день ненастья Подвалило к Дубу счастье: «Гы, а я уже нашлось!». Маргаритой назвалось…

Часть III

«Арийцы» на досуге

У Лукоморья Дуб зеленый И клевый бас на Дубе том.

И днем и ночью Холст Ученый Все ошивается кругом.

Идет направо — песнь заводит, Налево (а это уже не наше дело) – Что-то ищет, вроде…

С крутым обрезом Елин бродит (А Теря на ветвях сидит).

Там по неведомым дорожкам Бежит Кипелыч в босоножках, И Пушкина на курьих ножках…

(Нет, это лишнее немножко).

Там лес и дол Вампиров полны, Там на заре не хлынут волны – Там Штиль ужасный и пустой!

«Арийцев» пятеро прекрасных Чредой из вод выносят ясных Из Удо завтрак отбивной:

«Вот, подкрепились мимоходом, Чего же песне петься зря?!.».

Как можно так перед народом?!

(С другими делиться надо!) Но Маня, палочки беря, Съедает часть богатыря…

А Пушкина все в ступе тужит – Над нею Ворон Черный кружит; СтупА Горящею Стрелой Сметает все перед собой!

Слезай скорей, щас ка-ак бабахнет!!'

М-да-а…

«Арийский» дух! Тут чем-то пахнет..

(Черт, опять на свалку забрели!) Вот там мы были — пиво пили; Там Дуб стоял уже зеленый, Под ним лежал и Холст Ученый – Свои нам сказки говорил…

Часть IV

История записи альбома «Ночь короче дня»

В студии был тихий час, Вдруг раздался дикий глас: «Волки! Оборотни! Звери!!!». Все столпились вокруг Тери; Разбудили, откачали, Друг на друга накричали. «Ох уж эти мне заботы, Довела его работа! – Тихо Дуб сказал «арийцам». – Вот фигня ему и снится!» Маня был со сна помятый: «Это все его фанаты! Им ведь ничего не стоит Довести до паранойи! Оттого он так и бредит; Крыша и у нас поедет!..». «Нет, неправы вы, ребята: Маргарита виновата – Она пятого числа Текст свой новый принесла. Песня жуткая: про зверя, Вот и испугался Теря! Он был бледен еще утром», – Рассудил Кипелыч мудро.

Холст, задумавшись, ответил: «Я тут кое-что наметил: Ему надо не давать Тексты Пушкиной читать! Она просто изувер! В одной песне, например, Мужика в конце казнили, А в другой, нюхнувши пыли, Парень все летал, летал… А потом устал — упал! И еще король дороги Под конец протянет ноги… А она твердит опять:

Вроде время убивать… Дальше рассуждайте сами…». Маня застучал зубами, Дуб стоял с застывшей глыбой, У Валеры хаер дыбом, Теря трясся в уголке… Вдруг шаги невдалеке. «Это же она идет ?! Закрываем дверь, народ!.. Рита, с нами не прощайся, Уходи, не возвращайся, – Холст с Валерой голосили. – Мы тебя-де раскусили! Ты прости, что мы так грубо – Сердце вон возьми у Дуба, Только нас не убивай!»

Дуб орет: «Мне рано в рай! Мне же не поставят крест! Я чужой для тех небес!». Маргарита лишь вздохнула:

«Видно, палку перегнула. Запустили паранойю! Завтра срочно всех на море! Через месяц их вернем И доделаем альбом».

Р.S. Сказка — ложь, но все ж, ребята, Нелегка жизнь музыканта!

Часть V

О неудачных полетах

Холст и Дуб пришли из бара: «Кто-нидь видел здесь Ик-кара?!».

Теря Дуба оглядел: «Да он только улетел! Если время не терять, То получится догнать!». Дуб бегом пополз к окну: «Ща я следом сигану!».

Холст орет ему вслед: «Круто! Но у нас нет парашюта! Где-то зонтик тут стоит…». «Дык, Ик-кар ведь улетит! Что ты ползаешь, как кляча ?!» – Причитал Дуб, чуть не плача.

Маня Тере прошептал: