Арийская теорема

Дело в том, что предком современной лошади не является лошадь Пржевальского (Equus przewalskii), которая в диком виде была распространена в степях Центральной Азии. Данное положение подтверждает хромосомный анализ: у лошади Пржевальского в наличии 66 пар хромосом, а у домашней — 64. Хотя следует отметить, что Equus przewalskii скрещивается с домашней лошадью и дает плодовитое потомство (БСЭ). Таким образом, наиболее оправданно считать предком домашней лошади тарпана, т. е. европейскую дикую лошадь, подвид домашней лошади. Степной тарпан (Equus caballus gmelini) был широко распространен как в степях европейской части России так и в ее лесной части, его ареал занимал степи и лесостепи на север до р. Оки и от восточной Румынии до Урала. В ряде стран Европы был распространен лесной тарпан, Equus caballus silvaticus, который водился на территории Западной и Юго-Западной Белоруссии, Литвы, Польши, Германии и в некоторых других странах Западной Европы. Тарпаны вообще отличались небольшим ростом (высота в холке 116–136 см), плотным телосложением, серой «мышастой» окраской с черной полосой вдоль спины и черными же стоячей гривой и хвостом. Дольше всего степные тарпаны сохранялись в причерноморских степях, где они были многочисленны еще в начале XIX века, но уже к концу этого столетия они были практически полностью истреблены. Главную роль в их исчезновении сыграла распашка целинных степей, основного места их обитания. Считается, что предковой формой тарпана была его степная разновидность¹⁶², которая выглядела несколько мощнее развившейся от нее лесной. Г. Чайлд замечает на этот счет: «… поскольку индоевропейская лошадь была «быстрой» (ср. 6sva, ίππος equus и asu ώκνς, acer — «быстро»), кажется более вероятным, что это могла быть степная лошадь Пржевальского либо лошадь, водившаяся в пустыне и останки которой были обнаружены в Анау (Equus caballus Pumpellyi), чем тучная германская лесная лошадь (Equus cab. Nehringi Duerst). В последнем случае нам пришлось бы переместить поиски колыбели индоевропейцев в восточном направлении»¹⁶³. Лошадь Пржевальского, кажется, отпадает по аргументам генетического характера, а вот степной тарпан, Equus caballus gmelini, вполне подходит на роль прародителя домашей лошади, Equus caballus.

И все-таки, как же связать монгольское слово morin, маньчжурское murin с древнеисландским marrlmerr и верхненемецким marahlmariha? Понятно, что через кельтов, но тогда следует признать, что кельты пришли с Дальнего Востока или кто-то пришел с Дальнего Востока и научил кельтов коневодству, каковое они передали германцам. Но этот таинственный кто-то не мог обучиться коневодству на Дальнем Востоке, поскольку лошадь явно была одомашнена в ареале обитания степного тарпана, а это южнорусские степи плюс лесостепи и даже леса к северу от этих степей. Следовательно, какие-то кельтические народы должны были мигрировать на Восток и там передать народам монголоидной расы, тем же китайцам, как сведения о коневодстве, так и собственно саму лошадь как предмет коневодства. Дело еще и в том, что и в Западной Европе кельты, более чем вероятно, являлись пришельцами и завоевателями. Последнее заявление может вызвать у читателя недоверие, поскольку общеизвестно, что кельты первоначально обитали в 1-й половине I тысячелетия до н. э. в бассейнах Рейна, Сены и Луары и верховьях Дуная и только позднее заселили территорию современной Франции, Бельгии, Швейцарии, юга Германии, Австрии, северной Италии, северной и западной Испании, Британских островов (бритты), Чехии, частично Венгрии и Болгарии. В I в. до н. э. германцы оттеснили кельтов за Рейн, а в 58–51 гг. Юлий Цезарь овладел всей Галлией (территории будущей Франции), после чего местное население подверглось романизации.

Так кто же такие эти кельты? Греки называли их Keltoi и Galatoi, римляне — Celtae, Galli, Celtici.

Во-первых, на первую половину I тыс. до н. э., очевидно, приходится начало периода кельтского могущества или периода широкой кельтской экспансии (вряд ли можно отрицать кельтское присутствие в более ранние времена) и на это же время, во всяком случае около того, приходится первый фонетический сдвиг в немецком языке. Т. е. исторически этот сдвиг связан с кельтизацией Германии или, что будет, очевидно, точнее, с первой ее массированной индоевропеизацией.