Аритмия

— Даш, показаться сейчас на КПП — не самая лучшая идея. Нас могут отчислить за ночное рандеву, организованное на территории гимназии.

— Лучше бы у вас тут садистов отчисляли. Одного давно пора, — ворчу себе под нос.

— Побежали, — резко хватает меня за руку, и мы трусцой пересекаем задний школьный двор.

Отдышаться удается только тогда, когда добираемся до стены, изрисованной Абрамовым.

— Твою Машу… Дарин, там какая-то движуха. Давай, залезай, — подгоняет меня, сцепив пальцы обеих рук в замок.

Оборачиваюсь. Действительно. Там вдали виднеется фигура человека. И она, вне всяких сомнений, направляется к нам. Видимо, на какой-то из камер мы все-таки отсветили.

— Блин, быстрее, Дарин.

Дрожащей ладонью придерживаюсь за стену, прикрывая глаза Пятачку. Камиль приподнимает меня вверх, и я едва не теряю равновесие.

— Стоять. Ищи уступ. Давай-давай-давай! Пошустрее. Там по дереву слезешь!

Ой мамочки! Как же высоко…

Стараясь не смотреть вниз, встаю на уступ и хватаюсь за края бетонного ограждения. Подтягиваюсь. Ложусь на живот и перекидываю одну ногу через забор.

— Слезай и езжай домой! Моя трубка в кармане твоей куртки!

— Что?

В растерянности смотрю на парня, оставшегося внизу, однако голос охранника быстро приводит меня в чувство.

— Ну-ка, стоять! Собаку спущу.

Я уже подумываю о том, чтобы вернуться на территорию школы (ведь так было бы правильно), но Юнусов, резко рванувший в сторону стадиона, ясно дает понять, что другого шанса сбежать у меня попросту не будет.

Охнув, быстро перелезаю на дерево и трясущимися руками цепляюсь за ветки. Спускаюсь, пребывая в состоянии некоторого шока. И страшно сорваться вниз, и за Камиля нервничаю… Ладони без конца потеют, а в ушах ритмично стучит кровь, перекачиваемая грохочущим сердцем.

В себя прихожу только спустя пять минут. Когда ноги устают бежать, а дышать становится нечем. Прислоняюсь к афише остановки и сгибаюсь пополам. Так и стою, рассматривая разодранные в хлам колготки.

Чтоб тебе хорошо спалось, Абрамов! Все это по твоей милости! Сволочь…

Вспоминаю об обещании, которое дала родителям. Достаю из кармана телефон.

И когда только умудрился подложить?

Только сейчас замечаю, что пароля или этапа идентификации хозяина на дорогом смартфоне нет. Это… довольно странно. А что если Юсунов изначально знал о том, что вдвоем забор нам не преодолеть?

На душе становится гадко. С одной стороны, Камиль тоже косвенно виноват в том, что я сидела взаперти, но с другой, по итогу он оказался самым порядочным из этой троицы. Вернулся за мной несмотря на то, что уже фактически ночь.

Захожу в приложение Яндекс-такси и забиваю данные для заказа машины. Опасливо осматриваюсь по сторонам, но редким прохожим, к счастью, до меня нет никакого дела.

Дергаюсь от вибрации и вскидываю бровь, когда вижу имя абонента. Входящий видеовызов от Ромы. Сперва думаю проигнорировать, но потом все-таки провожу пальцем по экрану.

— Кэмэл…

Взлохмаченный Беркутов лупится на меня во все глаза. «Принимает», видимо, картинку.

— Дашкет… А ты где это? Погоди, только не говори, что ты…

— Что я до сих пор не дома? — насмешливо фыркаю.

— Даш. Но ты же…

— Козел ты, Рома… — разочарованно вздыхаю и сбрасываю, потому что к остановке подъезжает моя машина.

— Доброй ночи, — здоровается со мной водитель, пока я усаживаюсь сзади.

— Добрый…

На всякий случай еще раз называю домашний адрес и двигаюсь ближе к окошку. Оттуда на протяжении всей поездки разглядываю ночную Москву… Яркую, огромную и такую неприветливую…

У подъезда своего дома оказываюсь уже минут через пятнадцать. Благодарю водителя и с колотящимся сердцем выхожу из такси, еще из автомобиля заприметив отца, сидящего на лавочке.

— Пап… — робко зову его, оказавшись рядом.

Он не говорит ни слова. Только осматривает мрачным взглядом с ног до головы и кивает в сторону подъезда.

Ну все… Не видать мне Питера как своих ушей.

И да, на этот раз домашним арестом мое наказание точно не ограничится…

Глава 14. Запрещенный прием

Дарина

Ночь выдается та еще… От родителей получаю, что называется, по полной программе. Выслушиваю полуторачасовую лекцию на тему своего девиантного поведения, а также… Во-первых, лишаюсь телефона и своего старенького ноутбука. Во-вторых, литературы, взятой из библиотеки, и в-третьих, разумеется, билета в Санкт-Петербург.

Эту несостоявшуюся поездку я горько оплакиваю до самого рассвета. Знала, конечно, что так будет, но, как говорится, надежда умирает последней. Что в итоге и случилось…

Расстроенная, разбитая и совершенно не выспавшаяся отказываюсь от завтрака и собираюсь в гимназию. Форма, портфель, сменка, быстрый равнодушный взгляд в зеркало.

— Время, Дарина, — отец недовольно показывает на часы.

— Иду уже.

Надеваю куртку, обуваюсь и снимаю с крючка связку своих ключей. Выхожу из квартиры вслед за отцом. С тоской замечаю, что мама не идет провожать нас и не желает мне хорошего дня, как бывало обычно.