Аркада

Что вы видите, когда представляете ВРЕМЯ, означающее вашу ЖИЗНЬ? Может, уходящую вдаль дорогу? Сначала медленную ухабистую колею, которая плавно превращается в скоростное шоссе, и верстовые столбы начинают мельтешить так быстро, что не успеваешь зацепиться взглядом за дни и отсчитываешь прожитую жизнь неделями, а то и месяцами. Может, вам видится огромная скала, что вот-вот навалится на вас? Или бесконечный темный тоннель, в котором лишь изредка встречаются освещенные пятна радости? Как вы представляете время? Как вы его чувствуете? Нет, я не о том, что в тридцать пять лет тело слетает с гарантии, и им начинают заниматься доктора… А в действительности — люди-самоучки, не имеющие доступа к исходным кодам организма.

Как вы ощущаете время?

— В чем смысл вопроса? Время просто есть.

А2 вздрогнул, оторвал взгляд от стола, несколько секунд рассматривал сидящего напротив мужчину, а затем густо покраснел, сообразив, что последнюю фразу произнес вслух. То есть последнюю — точно. А возможно, и все предыдущие. Ему пришлось долго ждать вышедшего по делам хозяина кабинета, и он задумался, а когда А2 по-настоящему задумывался, то переставал замечать происходящее вокруг и начинал произносить вслух захватившие его мысли. Иногда свидетелями размышлений становились умные, образованные люди, и вернувшегося в реальность А2 поджидали интереснейшие и долгие разговоры. В некоторых случаях ему доставались насмешки от потомков обезьян, предлагающих закинуться успокаивающей «химией». Однако в большинстве случаев окружающие старались не замечать высказываний погрузившегося в себя А2. Ведь у всех есть собственные дела.

Хозяин кабинета решил воспользоваться удобным случаем начать непринужденный разговор, но ошибся: А2 такой подход не понравился.

Ему вообще не нравился собеседник.

— Извините, — пробормотал покрасневший А2, вновь упираясь взглядом в столешницу.

— Вам не за что извиняться: мне было интересно.

— Не сомневаюсь.

Мужчина поднял брови, намекая, что дерзость будет наказана, и А2 поспешил объясниться:

— Я склонен к созерцанию и размышлениям, иногда парадоксальным… неожиданным для слушателей… я… — увидел в глазах собеседника зарождающееся раздражение и решил, что не стоит углубляться в подробности. — Я просто хотел уточнить, что знаю за собой такую особенность. Ничего более. Ни в коем случае ничего более. Людям нравится меня слушать… говорят, я становлюсь убедительным и… и более интересным собеседником, чем в обычное… чем всегда.

Несколько секунд хозяин кабинета размышлял над путаным ответом посетителя, после чего милостиво кивнул:

— Понимаю.

Показав, что не счел высказывания А2 оскорбительными.

Да и как можно ожидать оскорблений от смущенного интеллигента в костюме классического кроя конца ХХ века? Теряющегося от любого замечания и явно напуганного? Беспрестанно поглаживающего поверхность стола и избегающего смотреть в глаза? По всему видать, человека скромного, застенчивого, в чем-то умного, но к жизни неприспособленного, возможно — девственника.

— Вы знаете, где находитесь? — помолчав, спросил хозяин кабинета.

— Вы решили надо мной посмеяться? — робко удивился А2.

— Отнюдь, — покачал головой хозяин. — По опыту знаю, что многие люди не отдают себе отчет в том, чем занимается наша организация.

— Я — отдаю.

— Тогда, пожалуйста, скажите.

А2 вздохнул, поправил smartverre — такого же древнего дизайна, как и костюм, — и неуверенным голосом ответил:

— Я нахожусь в институте Права и Толерантности, где занимаются…

И вновь замялся.

— Счастьем, — закончил за него хозяин кабинета.

— Я так и хотел сказать, — подтвердил А2, четко осознавая, что должен проявлять не только внешнее funny, но и внутреннюю лояльность.

— Вас ничего не смущает?

Последовала короткая, на несколько секунд, пауза, после чего А2 дернул плечом и выдавил давно зазубренную цитату:

— Не вижу ничего странного в том, что людям необходимо прививать чувство счастья. Наша цивилизация не так давно ступила на истинно гуманистический путь развития, и хотя общество быстро меняется…

— В хорошую сторону или в плохую? — немедленно уточнил хозяин кабинета.

— Вперед, — так же быстро ответил А2. — Время еще не научились оборачивать вспять.

Теперь взял паузу собеседник.

Он откинулся на спинку кресла, несколько секунд не мигая разглядывал А2, затем представился:

— Морган Каплан, доктор.

— Очень приятно, Алекс Аккерман… биолог… доктор.

Профессию А2 назвал неуверенно, однако Морган не обратил на заминку внимания и поинтересовался:

— Алекс Аккерман… Вас поэтому прозвали А2?

— Да… еще в детстве…

— Вы знаете, чем мы занимаемся, доктор Аккерман?

— Разве мы не об этом только что говорили?

— Я услышал стандартный ответ, а хотел бы знать ваше истинное отношение к происходящему.

— Гм…

Ответить так, как думал, А2 не мог, поскольку это грозило крупным штрафом и коротким тюремным заключением с последующим помещением в список неблагонадежных. Нужно было отвечать правильно, однако зазубренные определения выскочили из головы и никак не хотели возвращаться.