Аркада

— Пингеры — это просто слово. Мы все — люди.

— Вы цитируете Орка?

— То, что мы все люди, не чья-то выдумка, а реальность, — неожиданно жестко ответил Биби. — К сожалению, не все об этом помнят и потому воспринимают слова Орка как откровение.

— Что вы о нем думаете?

— Мы не знакомы.

— Говорят, Орк прохладно относится к вашей корпорации.

— Орк появился благодаря "Feller BioTech", не было бы maNika — не было бы Орка.

— Мистер Феллер, пожалуйста, прокомментируйте "закон Томази".

— У нас свободная страна, ребята, и любой гражданин, и уж точно — сенатор Соединенных Штатов, имеет право на любую инициативу.

— Вы разделяете мнение Джанлуки Томази о том, что нужно ужесточить оборот нейрочипов?

— Любой закон требует серьезного обсуждения.

— То есть вы не согласны с сенатором? Странно, ведь вы женаты на его дочери…

— Но это не значит, что я обязан с ним соглашаться.

— То есть в вашей семье наметился политический разлад?

— Я не живу с сенатором, — репортеры снова рассмеялись. — Я не такой горячий парень, как мой тесть. Я прекрасно понимаю, что последние события — некроз Помпео, maNika и пинги — изменили мир. Законы и правила, придуманные для прошлой версии цивилизации, нуждаются в корректировке, но следует действовать с предельной осторожностью и дать миру по-настоящему хорошие законы.

— Вы примете участие в дебатах или слушаниях?

— Если получу приглашение — выскажусь обязательно.

— О чем будете говорить?

— О том, что только что сказал.

— Будете просить сенатора действовать осторожно? У вас есть собственное мнение о "законе Томази"?

— Я верю, что мы сумеем отыскать компромисс и не расколоть общество.

— Это общие слова.

— Это основа общественного договора, ребята: нет нужды раскачивать лодку, все имеют право высказать мнение о законопроекте.

— Даже Орк?

— Если он гражданин США, то даже Орк.

— Что вы о нем думаете, мистер Феллер?

— За последние пять минут мое мнение об Орке не изменилось, — сообщил Биби, начиная двигаться к дверям.

— Мистер Феллер!

— Мистер Феллер!

Однако Биби лишь улыбнулся, ловко проскользнул мимо репортеров и скрылся в глубине Рокфеллер-центра.

///

— Ты настоящая звезда, сынок, — усмехнулся дядя Сол, пожимая Феллеру руку.

— С чего ты взял?

— Ты только что был в прямом эфире трех новостных каналов, ради тебя они сломали сетку.

— Всем интересно, начну ли я войну с тестем.

— Да уж, ваше родство подогревает интерес к происходящему, — подтвердил старик. — Вносит в спектакль дополнительную изюминку.

— Ты поэтому привлек именно Джанлуку?

— И поэтому тоже, — не стал скрывать дядя Сол. — Но главным стало то, что Томази болезненно амбициозен, давно хотел оставить след в истории Америки, и именной закон — это как раз то, что ему нужно. Ради такого приза Томази пробьет любую стену.

— Что верно, то верно, — согласился Феллер и наконец-то кивнул третьему участнику встречи: — Кастор.

— Биби, — отозвался Розен. — Поздравляю с шумным успехом.

— Спасибо.

— Двумя презентациями ты запустил акции "Feller BioTech" в небо…

— В космос, Кастор, — поправил Розена Феллер. — Не хочу хвастаться, но в буквальном смысле — в космос. А могу и еще дальше.

— Мы давно поняли, что "Feller BioTech" генерирует колоссальную прибыль, — обронил старик, небрежно барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

— Я уже понял, что деньги тебя не интересуют, дядя Сол.

— Чтобы понять такую простую вещь, ушло чертовски много времени, сынок.

— Ты потребовал от меня пересмотреть взгляды… взгляды на все, дядя Сол. Ты потребовал отказаться от концепции, которую я считал правильной: управлять орками через экономику.

— Это потому что ты — великолепный менеджер, Биби, ты смотришь на мир через призму экономики. Я не скажу, что это неправильно, но иногда — подчеркиваю, иногда — нужно уходить от привычного взгляда на мир.

— Моя семья — одна из самых старых в сообществе, — спокойно ответил Биби, доставая сигару. — Но где бы мы были, если бы не умели проявлять разумную гибкость?

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— Я понятливый, дядя Сол, тебе ли не знать?

— Но ты еще сомневаешься в принятом решении, — проницательно произнес старик.

— Да, дядя Сол, сомневаюсь, — сдался Феллер, раскуривая сигару.

— Но почему? — не выдержал Розен. — Почему ты упорствуешь?

— Я не упорствую, я не идиот и подчинюсь решению сообщества, но дело в том… — Биби присел рядом со стариком, дождался, когда владелец "Clisanto" устроится в кресле напротив, и продолжил: — Дело в том, что мы с тобой изменили мир, Кастор.

— Сколько можно это повторять?

— Извини, для меня это важно, — Феллер пыхнул сигарой, внимательно глядя бывшему другу в глаза, пыхнул еще раз и продолжил: — Мир долго оставался статичным, мы его пнули, заставив стать другим, и я — мне не стыдно признаваться, — испытываю гордость.

— Хорошо, Биби, согласен, мы с тобой — гребаные демиурги, — согласился Розен. — Но я не ожидал, что тебя это обстоятельство так сильно накроет.

— Меня давно отпустило.

— Тогда чего ты бесишься?

— Именно потому, что отпустило, — медленно ответил Феллер, стряхивая пепел на пол. — Я перестал смотреть на получившийся мир, как на свою игрушку, и готов дать ему свободу.