Аркада

Джа, который до сих пор стоял посреди дороги, но не потому что растерялся, а потому что не спешил действовать, пока обстановка окончательно не прояснится, громко выругался, схватил Конелли за шиворот и втащил в бронированный внедорожник.

— Мы уезжаем?

— Пригнись! — Винчи заставил ошарашенного Фаусто наклониться к коленям.

— Мы уезжаем?

— Еще нет.

— Почему?

— Потому что все нужно делать вовремя.

Это был жесткий ход, но война иногда требует жестких решений, к которым нужно быть готовым. Сейчас все зависело от того, кто привлечет внимание дронов, и Винчи не хотел стать этим "кем-то". А Гуннарсон — стал. Впрочем, у него не было другого выхода: афрошвед скатился в канаву, но оказался слишком далеко от остальных членов группы, попытался затаиться, но укрыться на голой земле оказалось негде, его засекли, и дрон вильнул влево, наводя пулеметный ствол на агента. И заставил действовать: Гуннарсон вскочил на одно колено, вскинул свое оружие и открыл огонь по машине. Отвлек, но получил несколько пуль от второго дрона, задергался, продолжая стоять даже после того, как комбинезон промок от крови, но все равно рухнул в пыль.

— Нет! — Рейган, которой никогда раньше не доводилось бывать под огнем, бросилась на помощь другу.

— Стой! — парни Джехути открыли огонь, в отчаянной попытке прикрыть глупую девчонку, и следующая ракета взорвалась именно там, где они укрылись: в кузове грузовика.

И в это мгновение Винчи надавил на акселератор, резко стартуя с места.

— Стой! Там Рейган!

— Поздно, Пончик, слишком поздно… — пробормотал Джехути, но не был услышан.

— Стой! — крикнул обернувшийся назад Конелли, и резко замолчал.

Потому что увидел, как споткнулась Рейган, как нелепо взмахнула руками, раскрыла рот в крике, который он не услышал, но почувствовал, и рухнула на асфальт. Увидел, как добивает десантников подъехавший броневик. Как взрывается грузовик, закрывая беглецов огненной преградой. И как разворачиваются в сторону удирающего внедорожника два оставшихся ударных дрона.

Но они были не важны.

Вообще не важны.

Важным был мертвый Гуннарсон и лицо умирающей Рейган. Широко распахнутые глаза. Широко открытый рот. Страх, боль и кровь.

И никакой надежды…

* * *

— Вы заметили, что из мира постепенно исчезает красота? Шаг за шагом. Оставляя горькое ощущение потери чего-то неимоверно важного, очень нужного, но возвышенного настолько, что важность и нужность не получается объяснить. Очень трудно посчитать и выразить в цифрах. А значит, очень трудно доказать полезность, потому что прагматичный современный мир определяет полезность цифрами — размером прибыли.

Сегодня голос Орка был особенно грустен, а в студии вновь появился посторонний предмет, только не кости с миской, как в прошлый раз, а репродукция великой "Джоконды" Леонардо да Винчи. Глядя на которую, все вспоминали страшный пожар, случившийся в захваченном фанатиками Лувре и повлекший гибель бесчисленного множества картин. В том числе этой.