Аркадий Гильбух

Его отец, Яков Ефимович, был крестьянских кровей и до 33-х лет слыл убежденным холостяком. Но все убеждения полетели к черту, когда встретил свою судьбу в одной дивчине, моложе его на 10 лет. Она из семьи рабочего, если точнее, железнодорожника. В свое время окончила Одесский мукомольный техникум. Так что семья родилась по любви, и жизнь, вроде, сразу наладилась: Яков Ефимович работал в райисполкоме, его Прасковья Гавриловна - лаборанткой. Появился первенец - сын, а еще через два года - дочка. Собственно, обо всем этом, как и о своем раннем детстве, Аркадий Гильбух узнал из рассказов матери. Она же вспоминала и про страшный 1937-й год, который не миновал и их семью.

Отца - комсомольца первого набора, члена партии - арестовали, «загребли», выполняя план по «врагам народа». Но на этот раз государственная машина по переламыванию судеб дала осечку - за отца поручился друг, и заступничество помогло. Но тот же друг предупредил: «Немедленно уезжай». Вот так семья оказалась в г. Лубны, что под Полтавой.

Городок провинциальный...

Городок их принял радушно, мама занималась детьми, отец заведовал хозяйством в техникуме лекарственных растений - было такое уникальное учебное заведение, основанное еще Петром I. О той поре у Аркадия сохранились кое-какие уже собственные воспоминания.

...Рядом с домом - пасека. Как-то пятилетний пацан вздумал полакомиться медком прямо из ульев. За это поплатился немедля и без всякого снисхождения: пчелы искусали с головы до пят, опухший, он проболел неделю... Еще одна

«дегустация» проходила в курятнике -вместе с сестрой вооружались ложечками, солью и шли лакомиться свежими яйцами. Это было куда безопаснее, а мама не

гневалась. Жизнь была привольной, беззаботной. В доме и книги водились, в том числе детские. Недавно известный кинорежиссер Никита Михалков пошутил, мол, в племянниках у Дяди Степы ходила вся детвора. Маленькие Гильбухи тоже

«любили и уважали Дядю Степу...». Детство оборвалось, когда ему минуло 5 лет.

Война

Впервые маленький Аркаша Гильбух услышал слово «война» в 1941-м и... ни чуточки не испугался. Ведь все говорили, что «наши» победят. А потом он войну и увидел - особым, детским зрением, которое замечает отдельные подробности, для взрослого глаза вроде как не главные... И лишь позже это восприятие сложится в многоликую картину... Для Аркаши война началась с интересного события: в тех- никуме расквартировали воинскую часть. Он с сестрой любил ходить на солдатскую кухню - потому что солдат кормили вкусной гречневой кашей, доставалось и детям... Но однажды солдаты... исчезли, да так спешно, что забыли полевую кухню - с остатками каши.

Прошла еще пара недель затишья - и отец сказал немыслимое: «Надо эвакуироваться, возможна оккупация». Впрочем, эта подробность - от мамы, а он помнит другое - как тщательно готовили телегу к поездке, как накрывали войлоком, клеёнкой, как залезли в телегу мама, он с сестрой... Направление - куда подальше... Всю осень и зиму они прожили в глухой деревеньке под городком Волчанском. Наступил новый, 1942-й год, в деревне поговаривали о том, что дальше врага не пустят... Но уже в марте в небе над этой глухоманью стали носиться самолеты, и наши, и фашистские. А в начале апреля (опять же по воспоминаниям матери) вражеский самолет сбросил свой страшный груз на деревню. Бомба попала не в их дом - соседний. Туда только что ушла сестренка поиграть с подружкой... Мальчонка впервые увидел, что люди бывают неживыми... И понял, что «война» - это плохо, очень плохо.

...А еще через месяц мимо деревни пошли нескончаемой серой лентой отступающие войска. Шли молча, понуро... Потом дорогу начали обстреливать фашисты. И маленький Аркаша видел, как немецкие самолеты сбивали наши беспомощные «кукурузники».

Мать приняла решение уходить. На этот раз они шли налегке, с маленькой котомкой через плечо. Иногда им везло - подвозили проходящие попутные машины... В одном направлении - на восток - тянулись телеги с беженцами, колхозники гнали скот...

Что чувствовал мальчонка в ту пору? Он до сих пор не может точно объяснить, но признается, что скорей всего - оцепенение и... удивление, непонимание: да что же это происходит? И когда кончится?