Аркадия

Впрочем, нам повезло: к тому времени, когда окончательно стемнело и на чистом небе засветилась надкусанная луна, пожар удалось локализовать. Толпа облегчённо выдохнула и заметно поредела, темы для разговоров сменились – теперь всех интересовало, а что же, собственно, произошло, что стало причиной, откуда взялась та самая единственная искра. Но ответов на эти вопросы пока никто не знал.

Зато кто-то заботливо принёс из дома термос с горячим чаем, бутерброды и пирожки для поднятия боевого духа собравшихся. Кто-то принялся вполголоса обсуждать необходимость сбора средств для погорельца. А какой-то не пойми откуда появившийся нетрезвый мужичок в засаленной фуфайке начал потрясать полупустой бутылкой самогонки и настойчиво предлагать всем выпить, жутко расстраиваясь, когда соседи пытались отправить его домой отсыпаться.

Но гораздо больше этого надоедливого пьянчужки меня раздражали охающие тётушки, которые усердно, как водой из пожарного рукава, поливали Илью своей жалостью. Бедный, несчастный мальчик, сколько же на него свалилось, сколько же ему пришлось вынести, за какие грехи ему всё это, господь бог совсем его не щадит – от их заунывных причитаний даже мне становилось дурно, хотелось взорваться, закричать, остановить этот поток ненужной, непрошеной жалости. А вот Илья выносил всё довольно стойко, даже равнодушно, лишь хмурился иногда, отрешённо кивал и время от времени беспокойно оглядывался по сторонам, пока не находил в толпе мой взгляд. «Ты сильный. Ты справишься.Мысправимся», – говорила я ему одними глазами, и он будто бы успокаивался, возвращаясь к прежнему апатичному состоянию.

А время тянулось медленно, как густая чёрная смола.

В какой-то момент мне позвонила тётя Агата, и я, тронув Илью за плечо и дав понять, что отойду ненадолго поговорить, нырнула в лес – подальше от людского шума. Выяснилось, что тётя задержалась в городе, но даже туда уже добрались ожидаемо обросшие невероятными подробностями слухи о пожаре в посёлке. Я убедила её, что угроза миновала, а дом… дома у Ильи больше нет, зато вроде бы есть я. Нет, не вроде бы, а точно – у неготочноесть я, и я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы так было всегда. В горе и в радости.

– Я собиралась вернуться сегодня, – вздохнула тётя Агата в трубку. – Но не уследила за временем, засиделась, а сейчас, говорят, дорогу перекрыли на случай, если понадобится больше пожарной техники, перестраховываются, так что… Может, останусь тут до утра. Ты как, справишься без меня, Мирусь?

– Конечно, – отозвалась я, прислонившись виском к стволу дерева. – Котов покормлю.

– Да, буду тебе очень благодарна. Звони в любое время, если вдруг что. И ещё, – она снова вздохнула, а затем заговорила полным ласки и тепла голосом, – передай, пожалуйста, Илюшке, что двери моего дома всегда для него открыты.

– Передам, – улыбнулась я. – Обязательно передам, тёть Агат, спасибо.

Убрав телефон в карман, я прикрыла глаза и ещё какое-то время постояла в обнимку с шершавой сосной, переводя дух и готовясь снова быть смелой и надёжной, а затем резко обернулась, услышав треск ветки где-то в глубине леса. Страха не было: самым хищным зверем, обитающим в этих местах, значился волк, одна штука, а с ним мы вроде неплохо подружились, и я вгляделась в темноту, ожидая появления лохматого, но добродушного чудища с прозрачными глазами. Однако Тузик ко мне так и не вышел, и я подумала, что где-то там, в буреломах, затаился кабан, олень или, может, заблудившийся бобр, и хотела уже вернуться к людям, к Илье, когда звук повторился.

Я снова уставилась в темноту: а вдруг это не животное, вдруг это предсмертно похрустывает медленно тлеющий от незамеченной шишки лес? Ну мало ли, попала в кусты или в валежник, схватилась не сразу – я точно не знала, как это работает, но игнорировать и рисковать было нельзя. Оглянувшись на дорогу, я решила не сеять панику понапрасну и не звать на помощь раньше времени. Проверю сама. Увижу животное – уйду.

Бесшумно передвигаясь между деревьями и старательно всматриваясь в подсвеченные луной силуэты, я вскоре вышла на свою родную, на ощупь знакомую тропу, и тут звук раздался снова – совсем рядом. А сразу после этого я увидела его источник: прямо на песке, прижавшись спиной к толстой сосне, подобрав колени к груди, опустив голову и теребя пальцами сухую ветку, сидел человек, о существовании которого я за последние несколько часов абсолютно забыла. А теперь вспомнила, и внутри мгновенно зародилась тревога.

Глава 17

– Ты что здесь делаешь? – спросила я, подходя ближе, и Светка вздрогнула, а затем подняла на меня заметно опухшее лицо с блестящими глазами.

– Уйди, – срываясь за глухой свист на последнем слоге, прохрипела она, резким движением разломила ветку пополам и отбросила её в сторону, вновь уткнувшись лбом в колени.