Аркан общемировых историй

«Как раз прекрасное место для того, чтобы затеряться», – подумал Сонат и прыгнул прямо в туннель, пробив собой стеклянную стенку, вот только там зайцу было не место…

И Сонат стал ожившей гоночной машиной – одной из многих, что едут непонятно куда и непонятно зачем. Но выбора не было, и парень последовал по туннелю, неожиданно успешно лавируя между сошедшими с ума транспортными средствами. Шум стоял жуткий – кто-то сигналил, кто-то заставил надрываться мощные колонки, кто-то умудрялся высовываться из окна ругать всякого, кто мешал проезду…

Сзади раздался скрежет металла.

Сонат взглянул в одно из зеркал заднего вида (к счастью, оно было куда больших размеров, чем в случае бабочки) и сделал неутешительный вывод – его преследует машина настолько гигантских размеров, что было непонятно, как она вообще не застревала в туннеле, но пугало даже не это – ее передний бампер «украшал» металлический щит с длинными шипами, похожими на ногти.

Шипы-ногти пронзали машины, как нож масло, и многие водители решили, что лучше гибель в полете, чем от такого железного чудовища.

Нескольких пробивших стеклянные стенки хватило, чтобы весь тоннель рассыпался, будто карточный домик.

Сонат, как и его «товарищи по несчастью», вылетел в темноту, но теперь он стал летающим мешком с песком, а вместо автомонстра его преследует самозаряжающийся дробовик.

«Вот это – совсем не смешно», – подумал парень.

Почему-то он, не имея глаз, мог видеть – а посмотреть было на то, ибо далеко внизу стала открываться впечатляющая картина. Сонат разглядел корявые небоскребы, смахивающие на позвоночник человека с выпирающими ребрами, траву, похожую на раскрашенные человеческие волосы, вставшие дыбом, источник с водой, чей цвет так напоминал бледную человеческую кровь, рекламные щиты в форме глаз, фонарные столбы-ногти, обмазанные облупившимся лаком…

И не успел Сонат задаться вопросом, что это все такое, как дробовик изрыгнул из себя пулю громким «бах!».

Пуля задела нижний уголок мешка. Песок быстро покинул дырявую тряпку, и парень, будто флаг поверженного противника, спланировал в объятия столь убогого детища конструктивизма, по улицам которого текла бледно-кровавая вода. И Сонат бы окончательно утоп в ней, если бы не стал бумажным самолетиком.

Набрав высоту, парень, наконец почувствовавший себя марионеткой, попытался понять, кто же – его кукловод, но опять ему помешал некто, ставший огромной ожившей зажигалкой.

Сонат летел как можно быстрее и неожиданно, прямо в полете вернул себе человеческий облик. Единственное, что его теперь беспокоило (возможность свалиться в бездну в любой момент была не в счет) – излишне длинные ногти на руках и ногах. Преследователь, увидев их, явно испугался и исчез ровно так же неожиданно, как и появился.

Но в сторону Соната направлялся необычный корабль. Он был необычен как минимум по одной причине, ибо был сделан целиком из ногтей. Белоснежные, белые, желтоватые, оранжевые, желтые, длинные, короткие, грязные, чистые, испиленные, неровные – различные кусочки твердой ткани, что есть на пальцах среднестатистического человека, стали основным материалом этого судна.

И тут Сонат вспомнил, что в германо-скандинавской мифологии, которой так увлекалась Эмма, упоминался подобный корабль под названием Нагльфар. Единственное, что запомнил парень из тогдашней лекции Эммы, что в германских языках понятия «гвоздь» и «ноготь» обозначаются одним словом, а вот то, что сия плывущая постройка отправляется в путь ровно перед концом света, поэт явно не запомнил.

Сонат подлетал все ближе к Нагльфару и увидел на палубе женщину исполинского роста, чье тело было окрашено в белый, синий и черный цвета. Он не знал, кто эта женщина, но отчего-то предположил, что прекрасно ей знаком.

Женщина моргнула бесцветными глазами, и из тела корабля вырвались девять ногтей, каждый из которых был длиной с небольшой меч. Сонат не успел сделать движение в сторону – ногти-мечи, будто стрелы или копья, пронзили тело парня насквозь.

Поэт упал прямо к ногам женщины. Та равнодушно на него посмотрела, после чего подошла и резко, по одному стала вытаскивать ногти-мечи из тела Соната. Парень громко кричал от боли, но наибольшую боль женщина ему нанесла, когда практически с мясом выдрала ногти на руках и ногах. Брошенные на пол твердые кусочки буквально врастали в корабль.

– Чтоб тебя разорвало… – нашел в себе силы выругаться Сонат.

– Я бы поспорила с этим, ибо наша сделка больше не в силе, – железным голосом возразила женщина.

– Так это ты… Мне дала… Этот… Дар… – прохрипел парень.

– Ты был обречен. Я и так помогла тебе тем, что отсрочила время твоей смерти, хоть ты сам ее искал. Причем так усердно, что забыл про все на свете.

– У меня ничего не было…

– Может, и было? – в голосе женщины прозвучала нотка удивления.

Сонат закрыл глаза и понял, что снова куда-то проваливается.

Он оказался за накрытым столом.