Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1

№ 31. Мать князя Михайла губит его жену. Запись, как и № 20, частично перекликается с поморскими записями, частично — с пинежскими. Только традиционная деталь «востра сабля переломилась» заменена индивидуальной новацией: «у коня дуга сломилась».

№ 32. Две поездки Ильи Муромца. Текст на всех уровнях близок к варианту А. Коппалиной из той же деревни (№ 21). Исполнительница не называет стоимость ценных вещей из снаряжения богатыря, зато использует идеализирующие эпитеты («седёлышко неседлано», «плётоцька несвистана»). Словосочетание «убить-склонить», видимо, результат разрушения эпической формулы «под меч склонить». Во второй части сюжета описывается угощение Ильи Муромца хозяйкой; не говорится о ее пленниках, но подчеркивается, что и вторую часть подписи на камне богатырь опроверг: «Во дороженьку съездил, жона́той не стал».

№ 33. Туры. Обособившийся запев былины «Василий Игнатьевич и Батыга»; большинство ее записей приходится на долю Западного Поморья, известна она и в казачьих областях. Старина о Василии Игнатьевиче в Поморье не зафиксирована собирателями, самые близкие районы ее бытования — Онего-Каргопольский край, Мезень; один вариант найден на Пинеге. Эпический запев, предвещающий нашествие татар на Киев, поморы обычно переосмысляли, воспринимая его как символическую картину крушения истинной веры (см. стихи 20—27).

№ 34. Соловей (Будимирович). Былина известна только в севернорусских записях, основной район ее бытования — Онего-Каргополье; в других регионах, в том числе и в Поморье, найдены единичные варианты. Текст почти не имеет отклонений от общерусского стандарта. В зачине былины описывается лишь корабль «Соловеюшка» (обычно упоминаются тридцать судов, среди которых богатством убранства выделяется корабль заезжего «гостя»). Ст. 16 позаимствован из духовного стиха «Голубиная книга», а ст. 53—56 — из местной редакции исторической песни о гневе Ивана Грозного на сына, входившей в репертуар певицы (Григ., I, с. 118). Описание швартовки парусника (ст. 18—21) навеяно реалиями повседневного быта поморов, занимавшихся охотой на морского зверя, рыболовством и торговлей. Видимо, певица смутно представляла себе статус «солнышка Владымёра славнокиёвска»: Забава — «доць купецеска» (ст. 29) называет его «родным батюшкой» (ст. 65). Необычна развязка былины — воспользовавшись неосмотрительностью Забавы, Соловей увозит ее на своем корабле. Здесь можно усмотреть влияние популярных баллад о похищении девушек. Но не исключено, что в Поморье сохранилась память об архаичном обычае «умыкания невест» (не случайно герой ведет переговоры только о торговых делах, а не о сватовстве; ср. одну из печорских записей — БП (Свод), № 165).

№ 35. Князь, княгиня и старицы. Текст содержит все детали и подробности местной редакции сюжета. Как и в других вариантах из дер. Колежма, «старици, монашици» не были в доме князя. Идеальный порядок в княжеском дворе подчеркнут гиперболой — «добры кони <...> по колен в серебру стоят» (ср. №№ 13 и 15 — «добры кони да по колен в шолку»). В тексте встречаются отдельные неточности и незначительные искажения. Слово «кубыль» употреблено вместо «колыбели»; возможно, это — вариант диалектного слова «кубель» (короб, берестяная котомка). «Без повойницька, в одной кокошницку» (ст. 22) — должно быть «без платочика, в одном кокошничке» (или «повойничке», как в №№ 15 и 27). Дело в том, что эти головные уборы не одевали одновременно (повойник носили в будние дни, кокошник — по праздникам, а сверху их повязывали платками). В ст. 71 механическое соединение характеристик, относящихся к разным объектам, привело к алогизму: «платьицо <...> исчищоно да позаплесняло».

№ 36. Туры. Позднее эпическое новообразование. Синицина припомнила лишь начальные строки произведения. «Башня да треугольняя» — искажение «башни наугольной» (см. № 33, ст. 6).

ПИНЕГА