Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1

Пинежский край — основной центр бытования севернорусской баллады «Дмитрий и Домна». Григорьев записал ее здесь в 18 вариантах (все — от женщин). Схема сюжета стабильна, тексты разнятся лишь степенью сохранности и второстепенными деталями повествования. Местная редакция сюжета, частично смыкаясь с поморской, имеет ряд своеобразных элементов. Насмехаясь над неприглядной внешностью жениха, Домна обызвает его «кутырой боярской». А. Д. Григорьев не без оснований видел в этом искажение мини-формулы «тур боярский», имеющейся в двух вариантах (№№ 62, 101) и в дефектном виде — еще в двух балладах («походка <...>, как у тыры боярьскоё» — №№ 127, 174). Отличаются от поморских записей и другие портретные детали («голова, как пивной котёл», сравнение Дмитрия с «кошкой ордастой», «собакой горластой» и т. п.). В трех вариантах Домна уподобляет жениха «сове заонеськой» (№№ 62, 101, 127; ср. записи из Западного Поморья и с Выгозера). Говоря о мнимом отъезде брата на охоту, сестра героя не упоминает пушных зверей. Прямо противоположна онежской редакции роль, отведенная матери героини. Она не только не предупреждает девушку об опасности, но сама велит ей отправиться на «бесёду» к сестре Дмитрия. Домна же убеждена: «Мне не зов идёт — омман идёт». Как только она приходит в дом жениха, по его приказу запирают двери и ворота; Дмитрий подносит невесте чару с вином, иронизируя над ее насмешками, а потом силой увозит ее к венцу. Большинство текстов завершается самоубийством героини. Отчество сестры Дмитрия устойчиво — «Михайловна», а имя варьируетя («Овдотья», «Федосья», «Ульяна», «Олена»). Почти во всех текстах Домна берет на «беседу» «платьё венцельнеё, друго заруцельнеё», «третье свадебно», а в трех вариантах, предчувствуя беду — «платьицё да умёршо» (№№ 62, 177, 203). Пытаясь вырваться на свободу, девушка просит жениха отпустить ее на могилу отца, чтобы «попросить бласловленьиця»; при этом иногда упоминается старинное название гроба «крепко домовищицё» (№№ 127, 135, 151, 182, 184). В двух пинежских текстах очевидны следы индивидуального творчества певиц. (Традионного князя Дмитрия заменяет былинный персонаж «цярь Кощавиць» — № 91; вопреки уговорам матери героиня отвергает брак с Дмитрием и уходит в монастырь — № 134). Один из вариантов не укладывается в рамки местной традиции, близок к поморским записям и занесен на Пинегу со стороны (№ 91).

Не меньшей популярностью пользовалась в этих краях и баллада «Мать князя Михайла губит его жену». Григорьев записал 32 варианта и не раз отказывался от записи ввиду высокой стабильности текстов. Все они принадлежат к основной севернорусской версии сюжета; в большей мере смыкаются с записями из Западного Поморья, с Мезени и Зимнего берега, в меньшей — из Прионежья и Кенозерско-Каргопольского края. Некоторые оригинальные формулы и детали повествования характерны для всех местных модификаций сюжета и зафиксированы по среднему и нижнему течению Пинеги. Имя княгини обычно «Катерина» («Екатерина»); мать Михайла заявляет, что невестка находится в горнице, ушла в церковь, реже — к соседям на «бесёду»; о свершившемся преступлении герою рассказывают «нянюшки» (23 варианта), изредка — слуги (2 варианта). В текстах доминирует необычный способ самоубийства: князь бросается в море (15 вариантов против 6, в которых он «подкалывается» на ножах). Почти все певцы использовали развернутое описание примет, символизирующих несчастье в доме: «Его добрый конь подпнулся, со кудрей шляпа свалилась, востра сабля переломилась». Ненависть свекрови к невестке ничем не мотивируется (в Прионежье и Кенозерско-Каргопольском крае обычно говорится, что князь Михайла «женился — не спросился, обвенчался — не сказался»). В каждом втором пинежском тексте нарушается хронологическая последовательность событий (сначала — тревожные предчувствия героя, а потом — действия его матери).