Архей. Караванщики Анвила

Следующий удар Шалилун нанести не успел. Тяжелый кулак поразил его прямо в лоб. В глазах орка потемнело и зеленоватый отлетел в сторону. Северянин воспользовался моментом и занес топор для удара в висок, но огр успел и на этот раз. Он отпрыгнул в сторону. Лезвие просвистело и раскроило ухо. Кровь побежала по щеке. Полувеликан схватился за рану ладонью. Варвар ударил еще раз, целя в колено. Враг снова пытался уйти от лезвия, и топор брякнул по каменному полу. Калдору показалось, что в стороны полетели камешки, но это оказались огрские пальцы правой ноги. Он зарычал и схватился за обрубок ступни, неуклюже подпрыгивая на одной ноге.

Северянин намеревался закончить начатое, но Ослябя загородил собой монстра, встав перед ним с мечом. Варвар рассвирепел и уже паломник отступал под градом ударов. Огр продолжал плакать и молить о пощаде, но страж решил, что затраченного времени на чтение магического свитка достаточно, а потому сжал кулак. Пергамент в его руке вспыхнул, как вспыхнула и голова огра. Страшный вопль оглушил собравшихся.

Все замерли, уставившись на полувеликана. Ослябя и Варвар застыли с занесенным оружием. Монстр кричал. Его лицо и волосы пылали. Страшные ожоги тут же расползлись по плоти, а запах паленой кожи и волос мгновенно наполнил пещеру. Огр побежал, опрокинув котел с варевом, он, словно тараном, ударил головой в скалу. Раздался неприятный треск и все смолкло.

Паломник, в ужасе от страшной смерти, хватал ртом воздух, пытаясь что-то сказать. Варвар с размаху пнул его в пах носком сапога, и направился к трупу.

Эфит поправил на себе одежды и с довольным видом вышел наружу. У расщелины его нагнал злой северянин и прижал ветерана к скале.

– Ты! Испортил шкуру… эта башка теперь ни на что не годится!

– Спокойнее, друг мой, – Эфит легким движением положил руки на плечи Варвара. – Разве такой трусливый и презренный зверь заслуживает того, что стать трофеем столь славного и могучего воина?

Железнобокий задумался и отпустил стража.

– Уродливой головешке не место среди твоих трофеев, – продолжал ветеран. – Я видел коллекцию голов у шатра. Это несомненно вызывает восхищение.

– А что делать с этой? – Варвар поднял перед собой обгоревшую голову огра.

– Сдай ее Нахиору. Уверен, он отблагодарит монетой, – Эфит приобнял собеседника за плечо. – Идем, обсудим наше сотрудничество, – страж с хитрой улыбкой поглядывал на ящера, что отдыхал в теньке, но пока что оставил этот козырь в рукаве.

Глава VII. Суд

– Надо на пятках попрыгать, говорят, что помогает, – посмеивался Калдор, глядя как Ослябя корчится от боли.

Волшебник ворошил посохом пепел, оставшийся после сожженного свитка Эфита.

– Вре-е-е-т! Лже-е-е-ц! – прогорланил ворон, сидя на плече хозяина.

– Да знаю я! Умник, – раздраженно ответил Брюзгливый. – Не уж то и правда… впитывает энергию… хм… – Эразм поглаживал бороду в раздумьях. – Вот он удивится, когда попадет в Сулифу, – лорд улыбнулся, глядя на ворона.

– Это вы о чем? – дрессировщик подошел к волшебнику, закрывая крышку бурдюка.

– Ты набрал жидкость из бочки? – повернулся Эразм.

– Ну да. Это вроде какой-то огрский спирт или брага.

– Не хочу знать для чего тебе эта бурда, – Брюзгливый обогнул собеседника и направился к выходу.

– Милорд! – окрикнул его сидящий на камне Ослябя. – Подождите, милорд.

Волшебник нехотя остановился, тяжело вздохнул и поплелся к паломнику.

Орк тем временем очухался, попинал труп огра, заглянул в перевернутый котел и, выловив оттуда покусанную баранью ногу, поспешил за ушедшим северянином. Дрессировщик в свою очередь, обшарив все, охладел к локации и оставил волшебника и паломника одних.

– Я должен похоронить того воина, – Ослябя с горечью в голосе указал на подвешенный труп, – ну и Видли тоже.

– Сдурел?! Для этого здоровенного мешка нужно котлован рыть, а у тебя даже лопаты нет.

– Я камнями заложу.

– Ладно, а я пока почитаю. Снаружи есть удобное местечко…

– Дедушка… скажи… что делать, если зло сильнее? Как его одолеть?

– Хм… – Эразм погладил бороду и примостился рядышком с паломником на камень. – А что для тебя одолеть зло? Убийство?

– А как еще… – Ослябя смутился. – Получается.

– Так разве убийство, само по себе не является злом? Пусть даже ради избавления мира от чего-то страшного и омерзительного. Убийство злого человека не означает победу над темными силами, которые им движут. Скорее наоборот. Загубив живую душу, отправив ее в Преисподнюю, ты никак не излечишь ее. Она уже не сможет обратиться к добру, навсегда погрязнув во зле, которое ты пытаешься искоренить, – Эразм снисходительно улыбнулся. – Болел ли ты когда-нибудь?

– Да… бывало… мамка меня в бане отпаривала, да настойками на травках отпаивала.

– Ну вот. Она излечивала скверну, что одолевала твое тело. Справилась с ней, позволив тебе творить добро в дальнейшем. Так же и тут.

– Так что же? – Ослябя почесал затылок. – Раз убить нельзя, то запугать надо? Ну, чтобы, стало быть, желание отбить к злу-то.