Читаем Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России полностью

Похоронное дело в современной России можно описать как большой черный ящик с отверстиями по сторонам: в одно отверстие падают деньги и покойники, а из другого валятся в могилу гробы с людьми. Что происходит внутри — непонятно. У нас есть только очень общие характеристики этого черного ящика (какая-то информация из него все же просачивается, и мы получаем фрагментарную картину происходящего). Так, мы знаем, например, о нелегальной продаже мест на кладбищах и «сливах» информации об умерших людях похоронным агентам, об отсутствии системы контроля за качеством товаров и оказываемых услуг[3]. Мы знаем о катастрофической бесхозности похоронной инфраструктуры, особенно кладбищ и моргов. Например, около 80% кладбищ в России не имеют юридического статуса, за ними никто не ухаживает и не следит за их состоянием. На таких кладбищах отсутствует система сбора статистики и учета захоронений[4]. Многие морги нелегально сдаются в аренду или самозахватываются, не соответствуют базовым техническим требованиям: в них нет холодильников, а помещения зачастую переполнены или захвачены рейдерами[5]. В России функционируют нелегальные крематории и трупохранилища[6]. То есть в сфере действительно царит абсолютный хаос. Но так ли хаотична инфраструктура на самом деле?

С одной стороны, все выглядит так, будто в этой сфере ничего не работает или работает вполсилы: морги не обслуживаются, а катафалки ломаются и выходят из строя; могилы затопляет талая вода, они обрушиваются и сползают друг на друга; покойники гниют на кафельных полах моргов. С другой стороны, несмотря на этот кавардак, похоронное дело функционирует десятилетиями и справляется со своей главной задачей: мертвые люди в итоге оказываются в могилах и едут куда-то катафальные автомобили, окна которых стыдливо закрыты черными шторками. Но как это происходит — непонятно.

Настоящая книга представляет собой попытку описать и объяснить работу этого черного ящика.

<p>Методы и данные</p>

Чтобы ответить на этот вопрос, я провел небольшое этнографическое исследование в нескольких регионах РФ, изучая профессиональную деятельность местных ритуальных агентств. Главным объектом было агентство упомянутого выше Федора, но помимо него мне удалось связаться с десятком других. Включенное наблюдение началось в холодном октябре 2015 года и продолжалось вплоть до конца 201 7 года. Свои наблюдения я фиксировал в полевом дневнике, записи из которого легли в основу настоящей книги. За это время я познакомился с десятками директоров ритуальных агентств по всей стране, со многими переписывался, обменивался историями и мнениями: цитаты и полевые материалы не принадлежат одному персонажу. Это позволяет мне претендовать на генерализацию описаний[7]. В работе также использовались архивные источники из Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива Московской области (РГАМО)[8], архивные данные других исследователей, сведения из открытых источников. Эмпирическая информация дополнена нормативно-правовыми актами, связанными с проблемами развития и функционирования похоронного дела в России, а также другими документами, в том числе доступной статистикой по изучаемой проблеме.

Полевое исследование проведено на средства индивидуального исследовательского гранта «Неформальные практики рынка ритуальных услуг центральной России» Фонда поддержки социальных исследований «Хамовники» 2016-201 7 г. (№ 2016-8). Выражаю искреннюю признательность людям, причастным к работе фонда, — без них не было бы этой книги.

Также хочу выразить персональную благодарность Клячину Александру Ильичу, попечителю фонда «Хамовники», Бейшеналиевой Чолпон, директору вышеназванного фонда, и Кордонскому Симону Гдальевичу — за веру в мой проект, возможность его реализации и долгое терпение.

Итак, начнем.

<p>Глава 1.</p><p>К попыткам описания: как работает похоронное дело</p><p>Транспортировка мертвого тела</p>

«Сегодня будем добывать с тобой трупак. — В смысле “добывать”? — Блядь, в прямом! Ты что, думаешь, трупы с неба падают? Их искать надо! Все работают по “сливам”, но мы с тобой так не будем делать. Мы хорошие ребята. Поспрашиваем по агентам — может, чего у кого там есть. Хотя вообще надо вечера и ночи ждать. Люди по ночам помирают чаще всего. Днем все живут, цветут и пахнут! А ночью, как цветы, хуяк — и помер! Так что на эвакуацию ночью надо готовиться. Днем редко бывает».

Перейти на страницу:

Все книги серии Фонд поддержки социальных исследований Хамовники

Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России
Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России

Значительная часть погибших в годы Великой Отечественной войны солдат как будто бы умерли дважды: они не были погребены и остались лежать там, где их убили. Советское государство до 1980-х годов не признавало факта существования этих мертвых душ, и перезахоронением павших занимались обычные граждане — несмотря на то, что их деятельность была запрещенной. Только те, кого сегодня принято называть поисковиками, понимали, что забытые всеми солдаты нуждаются в заботе и памяти со стороны живых: так они смогут вернуться в наш мир героями, а не бесплотными призраками. Мертвые не хоронят мертвецов. Эту работу пришлось взять на себя вполне конкретным людям, и их память не менее важна, чем память ветеранов и других свидетелей войны. Настоящее издание представляет собой единственный в своем роде сборник устных воспоминаний тех, кто посвятил всю свою жизнь поиску и перезахоронению советских солдат.Разрешается любое некоммерческое воспроизведение со ссылкой на источник.

Коллектив авторов -- История

Военное дело
Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России
Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России

Кто, как и почему организует похороны в современной России? Какие теневые схемы царят на рынке ритуальных услуг? Почему покраска оградок, уборка могил и ремонт памятников пришли на смену традиционному поминальному обряду? И что вообще такое русские похороны?Чтобы ответить на эти вопросы, социальный антрополог Сергей Мохов выступил в роли включенного наблюдателя, собрал обширный полевой материал и описал функционирование отечественного ритуального рынка. Впрочем, объективистскими методами автор ограничиваться не стал: он знакомит читателя и с личной историей — мортальной хроникой собственной семьи.Тяжелая поступь русской смерти знакома каждому: кто не слышал историй о нечистых на руку работниках морга, ничейных сельских кладбищах, которые на поверку оказываются землями сельхозназначения, о трупах, лежащих на полу морга и гниющих в катафалках и т.д. Не исключено, что хаос — второе имя нашей похоронной индустрии, но как она стала такой, кому выгодна ее вечная дисфункциональность и, наконец, почему она все-таки работает?

Сергей Мохов

Обществознание, социология

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология