Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России

Мохов Сергей Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России

Предисловие

Как все началось

Осенью 2015 года я, аспирант московского вуза, взялся за небольшое, но весьма авантюрное дело. Вместе с моим другом Сергеем Простаковым мы решили основать первый в России научный журнал о смерти и умирании. Сергей придумал для него название «Археология русской смерти», отсылая будущего читателя к французскому философу Мишелю Фуко и его «археологиям». Как и зачем мы придумали этот журнал — интересная, но все же отдельная история, к которой я вернусь позже, в третьей главе. Здесь же важно отметить, что запуск журнала мы начали с широкой краудфандинговой кампании — мы были нищими студентами, денег на печать первого номера у нас не было.

В один из вечеров, проверяя отчет по сбору денег, я обнаружил довольно крупный перевод — что-то около десяти тысяч рублей. Конечно, я сразу заинтересовался личностью щедрого мецената. В графе «отправитель» не было никаких имен, только загадочный e-mail с указанием на принадлежность к похоронному делу. Неожиданному благоволению со стороны неизвестного директора похоронной компании я очень обрадовался. Набравшись смелости, я написал на указанную почту и поблагодарил за поддержку будущего журнала. Завязалась интенсивная переписка, и уже через пару дней мы встретились в кафе у метро «Профсоюзная», чтобы познакомиться лично.

Щедрым незнакомцем оказался молодой директор похоронной компании (как он сам тогда выразился, «похоронщик в третьем поколении»), Красочно и с большим воодушевлением он рассказал свою семейную историю, согласно которой еще в конце 1950-х годов вернувшийся с военной службы молодой лейтенант НКВД, то есть дед рассказчика Иван, поселился в небольшом селе на окраине города N. Он работал плотником и учителем труда в детском интернате, и к нему часто обращались местные жители: Иван делал гробы и помогал с изготовлением надмогильных крестов. Так дед стал гробовщиком. В 1980-х годах он вместе с сыном владел лесопилкой, где производились простые сосновые гробы и дубовые кресты. Чуть позже они уже не только продавали гробы, но и помогали найти катафалк, доставить тело до могилы, организовывали скромные прощания. Таким образом, отец и сын стали первыми работниками позднесоветской похоронной индустрии. В 1987 году они преобразовали свою деятельность в погребальный кооператив, и в 1990-х годах их фирма была уже одним из крупнейших калужских похоронных бюро. Сейчас эту компанию развивает Федор, внук того самого лейтенанта, — именно он и сидел передо мной.

Мы разговаривали почти три часа. За это время я узнал о теневых схемах, царящих на региональном рынке ритуальных услуг, беспределе на сельских кладбищах, вымогательствах в моргах и гниющих трупах в катафалках, о тысячах бесхозных погостов, о жадности приходских батюшек. К концу нашего затянувшегося обеда я начал понимать, что мне не просто повезло мило побеседовать с человеком необычной профессии, но и выпал уникальный шанс: я мог заняться тем, что раньше в России никто не изучал. Вот сижу я, молодой аспирант, ищущий тему для будущего исследования, а напротив меня настоящий директор похоронной компании.

Уже через неделю я сидел на крыльце похоронного дома моего нового знакомого в тридцати километрах от города Калуга, пил мерзкий растворимый кофе и планировал первые полевые исследования. Тогда я совершенно не представлял, чем все это закончится. Не понимал я, впрочем, и то, о чем вообще буду писать и что буду искать в бескрайнем русском поле смерти. Не знал, куда приведет меня этот спонтанный опыт этнографического исследования, первого в моей жизни. Это была чистая авантюра.

Но прошло несколько лет, и теперь вы держите в руках книгу, которую можно назвать тем самым результатом длительного пребывания молодого аспиранта в поле. Я постарался включить в нее все то, чем должна быть наполнена любая этнографическая работа: описание похоронного дела в современной России, рассказ о переживаниях живых людей и судьбах уже умерших, мои рассуждения, случайные находки и теоретические обобщения, короткие заметки и мимолетные полевые зарисовки.

Все это я объединил общим названием «Археология русской смерти: рынок ритуальных услуг в современной России». Такое название книга получила и в честь журнала, с которого все началось и который свел меня с информантом, и, конечно, в честь самого предмета, которому книга посвящена. Название может показаться слишком общим, но оно соответствует логике изложения материала и структуре книги — об этом я должен сказать несколько слов.

О структуре книги

Книга состоит из нескольких глав, в каждой из которых ставится и решается отдельная проблема.