Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)

Состав духовенства не позволял правящему архиерею даже и надеяться на то, что оно способно вести хоть какую-либо миссионерскую деятельность. Как писал Лука в докладе в Московскую патриархию: «В епархии только 16 священников с полным семинарским образованием, и из них 10 в возрасте 69–83 лет. Такие старцы вряд ли много помнят из курса семинарских наук и по возрасту мало способны к миссионерской деятельности. Нет ни одного священника с академическим образованием. И те, единичные священники, которые могли бы проводить хотя бы небольшую миссионерскую деятельность, бессильны ввиду почти полного отсутствия в Крымской епархии литературы о расколе и сектантстве. Некому слушать проведи против сектантства, так как народ почти не посещает сельских церквей. Собеседования с сектантами, которые я считаю вообще малополезными, невозможны при существующих политических условиях».

Поиск Лукой отвечающих его высоким требованиям священников кажется в этой ситуации вполне логичным. Правда, с точки зрения уполномоченного ситуация выглядела по-иному. В информационном докладе в Совет от 2 апреля 1948 года он писал: «Из одиннадцати священников, посвященных в сан после 1945 г. десять посвящены архиепископом Лукой. Двадцать священников подвергались в свое время репрессиям или были судимы. Отношение архиепископа Луки к этой категории священников и посвященным им лично более благожелательное: представляет им лучшие приходы, не подвергает их частым переброскам из одного прихода в другой. Особенно это заметно по отношению к подвергавшимся репрессиям, как “страдавшим за православную веру”».

Как мог, Лука стремился организовать хотя бы краткосрочные курсы для подготовки церковных кадров и уже действующих, и из числа желающих посвятить себя церковному делу. Приходилось преодолевать не только давление местных властей, но и многие организационные и бытовые трудности: негде было разместить учащихся, нечем кормить, да и подчас некому было учить. Нередко конфликты, возникавшие в связи с этим, доходили до Москвы. Оттуда приходили иногда неожиданные ответы. К примеру, Карпов в ответ на жалобу Луки о запрете курсов для псаломщиков писал в Крым: «Не препятствуйте Луке в подготовке им псаломщиков».

Характеризуя деятельность Луки за период 1946–1949 годов, уполномоченный отмечает, что состав духовенства изменился на 80 процентов. Он пишет: «…Все эти годы количественный состав священнослужителей был до 60 чел., из них выбыло за время его нахождения 42 человека, из коих только 8 человек выбыло помимо его. Остальные им уволены, или ушли сами, или выехали, не желая служить под его руководством. За это время вновь им принято или посвящено в священнический сан 44 человека, некоторые священники им увольнялись и вновь принимались по 2–3 раза».

В одном из посланий архиепископ Лука со скорбью указывает факты стяжательства, называет имена тех, кто превращает священнослужение в источник личного обогащения: «Что делать с таким священником? Попробую устыдить его, затрону лучшие стороны сердца его; переведу в другой приход со строгим предупреждением, а если не исправится, уволю за штат и подожду – не пошлет ли Господь на его место доброго пастыря».

В распоряжении благочинным от 11 марта 1948 года Лука обращает внимание: до его сведения дошло, что «некоторые священники продолжают назначать таксу, и притом высокую, за таинства и требы», и призывал благочинных «следить за проявлением корыстолюбия священников, служащего нередко поводом к переходу православных в секты, и объявить, что уличенные в требовании определенной платы за требы будут запрещаться в священнослужении».

В архиве епархии сохранилось следующее послание Луки от 1947 года:

«Недавно мне попался истрепанный служебник Литургии одного священника, в котором все нижние углы страниц черны от грязи. О Господи! Значит, этот лишенный страха Божия священник Тело Христово брал грязными руками, с черной грязью под ногтями! Как же это не стыдно священникам не мыться, быть грязно одетым, стоять перед святым престолом в калошах… В нашей епархии уже нет стриженых и бритых священников, но как много их в других местах! Как много и стыдящихся носить духовную одежду, по моде одетых и ничем не отличающихся от светских людей! А еще давно, давно великий писатель земли Русской Н. В. Гоголь так писал о духовной одежде: “Хорошо, что даже по самой одежде своей, неподвластной никаким изменениям и прихотям наших глупых мод, они (духовенство) отличались от нас. Одежда их прекрасна и величественна. Это не бессмысленное оставшееся от осьмнадцатого века рококо и не лоскутная, ничего не объясняющая одежда римско-католических священников. Она имеет смысл, она по образу той одежды, которую носил Сам Спаситель…”».