Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)

Сошел Лука с амвона, сел в мотоциклетную коляску и умчался. А прихожане решили его ждать. Ждали всю ночь. А под утро он приехал уже на машине, взошел на амвон и возгласил: «Благодарение Богу, раненый на поле брани солдат раб Божий такой-то спасен».

Что тут началось! Люди падали на колени, кто «многие лета» кричит, кто громко молится, кто плачет со вздохами и причитаниями….

А спаситель Лука благодарственный молебен отслужил.

Кто эти верующие военной поры в большинстве своем?

Матери… Жены… Дочери… Сестры…

На месте прооперированного архиепископом-хирургом Лукой раненого солдатика мог оказаться их сын, муж, отец, брат!

Разве могли их сердца и души остаться хладными?!

Слух об этом случае по всему городу скоро разнесся, и на фронт из Красноярска пошло много посылок с подарками и теплыми вещами для наших бойцов.

…Между тем издание труда архиепископа «Очерки гнойной хирургии» все откладывалось и откладывалось: то обещали издать в Красноярске, то в Новосибирске, то не было «последнего» разрешения, то бумаги… Полной ясности нет, но относительно недавно местным краеведам удалось выявить сведения из производственного плана Красноярского краевого книжного издательства «Крайиздат» на 1943 год. Действительно, в разделе справочной литературы значится к печати «Доклад о гнойной хирургии» профессора В. Ф. Войно-Ясенецкого, и даже с выплатой авторского гонорара в 2 тысячи рублей! Но в производственном плане издательства на апрель – сентябрь 1943 года название доклада Войно-Ясенецкого, стоящего под номером 49, чьей-то рукой зачеркнуто, и чернилами вписано: «Снято с плана». Будто чувствуя, что делу издания его книги противостоят на местном уровне, Лука 2 мая 1943 года отправил письмо И. В. Сталину, в котором изложил чрезвычайную актуальность именно в это тяжелое военное время передачи его хирургического опыта военным хирургам через скорое опубликование работы. К письму были приложены отзывы о книге ведущих хирургов страны. Через полтора месяца пришло письмо из издательства «Медгиз» с просьбой «глубокоуважаемому профессору» поскорее прислать рукопись «Очерков» и монографию «Поздние резекции инфицированных огнестрельных ранений суставов». В декабре 1943 года сам нарком здравоохранения А. Ф. Третьяков сообщил епископу Луке телеграммой, что «Медгиз» включил издание «Очерков» в план первого квартала 1944 года и что обе книги будут направлены в Комитет по Сталинским премиям. Второе сообщение было уж совсем неожиданным, но… приятным!

А в это время в далекой Москве происходили кардинальные подвижки во взаимоотношениях госдуарства и Православной церкви. Они самым существенным образом отразились на судьбе архиепископа Луки.

…31 августа 1943 года поезд из Ульяновска, на котором возвращался митрополит Сергий Страгородский, прибыл на Казанский вокзал Москвы. Православные верующие с почетом встретили истосковавшегося вдали от своей паствы первосвятителя. Сергий и сопровождавшие его лица прибыли в домик в Бауманском переулке, 6, где до войны располагалась Московская патриархия. Здесь его, уже находившиеся в Москве, встретили митрополиты Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич), сообщившие о предложении «компетентных органов» организовать встречу с председателем СНК СССР И. В. Сталиным. В состоявшемся обсуждении митрополиты были единодушны в том, что надо соглашаться и воспользоваться встречей для постановки наиболее животрепещущих вопросов церковной жизни: созыв Архиерейского собора, открытие церквей, монастырей, семинарий…

Вечером 3 сентября, когда три иерарха после церковной службы находились в маленьком деревянном домике Московской патриархии, раздался телефонный звонок. Митрополит Николай подошел к аппарату, поднял рубку.

Громкий, по-военному сухой, четкий и незнакомый голос проговорил:

– По нашим сведениям здесь, кроме вас, проживают митрополиты Сергий и Алексий. Так?

– Да.

– Где они?

– Мы… все вместе… здесь… разговариваем… А кто говорит и что, собственно, случилось?

Но в ответ он только услышал: «Не отлучайтесь, к вам придут».

Действительно, спустя полчаса в дверь позвонили. Иподиакон Сергия Страгородского открыл дверь. На пороге стояли три человека.

– Где митрополиты? – прямо с порога поинтересовался один из них.

– В доме.

Спрашивавший по-хозяйски вошел внутрь дома, двое других остались у дверей снаружи дома.

– Вот здесь можно повесить плащ.

– Спасибо – прозвучал вежливый ответ. Мимоходом взглянул в зеркало и, поправив галстук, вошел в комнату.

Взволнованные митрополиты стояли вокруг стола.

– Владыка, к Вам, – едва успел промолвить иподиакон.

– Прошу прощения за поздний визит. Разрешите представиться: Карпов Георгий Григорьевич, исполняю поручение правительства. Буду краток. В правительстве есть намерение предоставить патриархии более комфортное здание, а мне поручено узнать о нынешних нуждах и потребностях Православной церкви. О, вы чаевничаете? Простите. – Карпов отошел в прихожую к своему плащу. Вернувшись, поставил на стол пакет, из которого посыпались печенье, конфеты, шоколад, лимон… – простите, маленькое угощение.