Архимаг

— Я пробуду тут, в Гаунтлгриме, много декад — больше, чем ты, я думаю, — предупредил её Дзирт. — Дворфы не сделают это место безопасным. На это не хватит ни жизни Бренора, ни моей собственной. Владение им будет оспариваться всеми — от дроу Мензоберранзана до лордов Глубоководья. Если лорд Неверембер проявит ту жадность, которую мы от него ожидаем. Я намерен стоять плечом к плечу с Бренором и кланом Боевого Топора каждый раз, когда они позовут. И даже когда не станут просить о помощи.

— Я никогда не видела другого пути, — согласилась Кэтти-бри. — И я знаю, что Харпеллы будут присматривать за Гаунтлгримом.

— Семья, — сказал Дзирт.

— А как на счет нашей семьи? — спросила Кэтти-бри.

Дзирт долгое время смотрел на неё, совершенно беззащитный. Он понимал последствия её тона.

— Твоя жена, — пояснила она.

Дзирт кивнул, но все еще не понимал, чего она хотела добиться своим замечанием.

— Первый раз, в Митрил-Халле я была ранена, едва не убита, — напомнила ему женщина.

— Я помню это так же хорошо, как и ты.

— И с тех пор я так и не восстановилась, — продолжала волшебница. Дзирт снова кивнул. — Мои дни в качестве воина подошли к концу…

— И ты повернулась к Искусству.

— Мои дни в качестве матери могли бы никогда не заканчиваться, — говорила Кэтти-бри.

Дзирт с трудом сглотнул.

— В этой новой жизни — я не калека, — напомнила волшебница. — Мое тело целое. Я снова могу носить меч, если захочу, но не стану делать этого.

— Ты беременна?

Женщина одарила его легкой улыбкой.

— Нет, — сказала она. — Но если бы была?

Дзирт бросился к ней, обнимая и целуя. Внезапно, он не желал ничего больше, чем растить ребенка с Кэтти-бри, Он так долго отгонял от себя эту мысль — ибо в прошлой жизни его любви она не имела места быть, а спустя десятилетия после того, как Кэтти-бри покинула его, он не желал иметь ребенка ни с какой другой женщиной. Конечно же Далия не была той матерью, которую он выбрал бы для своего сына или дочери. И никто другой. Никто другой, кроме Кэтти-бри.

Глядя на жену, Дзирт знал, что для него не будет никого другого. Не Инновиндель, ни Далии.

— Мы проживем прекрасную жизнь, — тихо пообещал он ей.

— Когда найдем время — ответила женщина немного кисло, но Дзирт приложил палец к её губам, заставляя замолчать.

— Мы найдем время, — пообещал дроу.

* * *

Бренор запустил руку за свой магический щит, доставая флягу эля.

— Ба, да ты обставишь любого пивовара, — заметил Эмерус, принимая свою бутыль.

— Отличный эль, — согласился Коннерад.

— Эль, мед, пиво, — добавил Бренор, сердечно смеясь.

— Ну, тогда — отличный щит! — воскликнул Коннерад, предлагая тост. Три короля ударили флягами.

Они стояли на берегу озера, за дверями огромной прихожей, и вокруг них кипела работа. К тому времени вся дворфская армия уже собралась в пещере, заполняя собой все вокруг. Уже сейчас строительство моста через темный пруд шло полным ходом. Вниз уходили твердые и надежные сваи. Харпеллы были там, помогая в строительстве, и старый Киппер, казалось, проводил все свое время помогая дворфам, по волшебству поднимая тяжелые балки, которые затем легко складывал куда следовало.

— Нам нужно послать группу за бревнами на поверхность, — заметил Коннерад. — Нам не хватает баллист и катапульт.

— Проследи за этим, — ответил Эмерус. — Отправь кого-нибудь из Мирабарцев. Скажи им, что это важно.

Коннерад с удивлением посмотрел на старого дворфа. Он тоже был королем и не привык, чтобы им командовали. Но Эмерус одарил его торжественным кивком, и Коннерад понял. Он допил свою флягу, а затем отдал Бренору, который, рассмеявшись, метнул её за спину, разбивая о стену Гаунтлгрима. Подмигнув, Бренор снова залез за щит, чтобы создать еще одну, полную до краев, флягу, протягивая её Коннераду.

— Тебе лучше отправить с группой нескольких Веселых Мясников, — посоветовал Бренор. — В туннелях еще могут быть монстры.

— Ты сделал лучший выбор, когда покинул свой трон, — сказал Эмерус, когда Коннерад ушел. — Этот малый — отличный дворф.

— Его отец был лучшим воином, которого когда-либо знал Митрил-Халл, — ответил Бренор.

— Ты скучаешь? — спросил Эмерус через некоторое время.

— По Митрил-Халлу?

— Да, и по своему царствованию.

Бренор фыркнул и сделал большой глоток эля.

— Нет, не сказал бы. Не пойми меня не правильно, если бы орки или дроу добрались до этого места, я бы вернулся и выкинул их назад, даже не сомневайся. Это место — мой дом. Но я люблю дорогу.

— Но теперь ты остаешься здесь.

— Морадин зовет меня.

Эмерус кивнул. На лице старого короля отразился покой.

— Да, — сказал он.

Сидя на троне дворфских богов он тоже чувствовал силу, мудрость и древние тайны. И теперь он понимал.

— Всю мою жизнь я провел в Фелбарре, — тихо сказал Эмерус. — Обальд взял это место, но мы выбросили его прочь. И ты знаешь, что он, к нашему несчастью, явился снова.

— И во имя нашей надежды, — напомнил Бренор своему другу.

— Мне было больно смотреть на то, как ты подписываешь чертов договор Ущелья Гарумна, — признался Эмерус. — Я знал, что тебе тоже нелегко.

— Ты согласился с договором… — начал Бренор.