Архимандрит Амвросий Погодин - Святой Марк Эфесский и флорентийская уния - 1994

10-го іюня 1439 г. греческіе представители узнали о смерти церковнаго главы ихъ — Константинопольскаго Патріарха Іосифа. Патріархъ былъ уже весьма престарѣлымъ и больнымъ, какъ и большинство другихъ греческихъ іерарховъ на Соборѣ. Мы можемъ здѣсь вспомнить, какъ въ своемъ словѣ папѣ Евгенію св. Маркъ говорилъ папѣ: “Онъ (Христосъ-Богъ) побудилъ тебя, первенствующаго среди священнослужителей Его, пригласить насъ сюда, и подвигъ благочестивѣйшаго нашего Царя послушать тебя, а также сотворилъ нашего пастыря и Патріарха забыть старость и долговременное недомоганіе...” ¹)· Немного далѣе онъ говоритъ и это: “Возведи окрестъ очи твои и виждь старцевъ, достопочтенныхъ и священныхъ, уже весьма нуждающихся въ одрѣ и покоѣ, вставшихъ изъ своихъ предѣловъ и притекшихъ къ твоему совершенству; собравшихся только по надеждѣ на Бога и по любви къ вамъ” ²). Въ исторіи Собора многократно упоминается о болѣзни Патріарха, который не могъ присутствовать на тѣхъ или иныхъ собраніяхъ по болѣзни. Упоминается и о томъ, что надъ нимъ было совершено соборованіе. И все же смерть его была нѣсколько неожиданнымъ ударомъ для грековъ. Онъ былъ найденъ мертвымъ въ своей комнатѣ. На его столѣ лежало нѣкое духовное завѣщаніе, послѣднее выраженіе своего мнѣнія: “Extrema sententia”. Этотъ документъ гласитъ: “Іосифъ, по милости Божіей, Архіепископъ Константинополя, Новаго Рима, и Патріархъ Вселенскій. Придя къ концу моей жизни, и уже на границѣ того, чтобы заплатить долгъ, общій всему человѣчеству, я желаю, по благодати Божіей, открыто выразить въ письменномъ видѣ для моихъ чадъ ту вѣру, которую я исповѣдую и подъ которой подписываюсь. Итакъ: все то, что признаетъ и учитъ Католическая и Апостольская Церковь Господа нашего Іисуса Христа, находящаяся въ Ветхомъ Римѣ, и я также признаю и торжественно подтверждаю, что я соглашаюсь со всѣмъ. Въ равной мѣрѣ, я признаю Святого Отца Отцевъ, Высшаго Понтифія и Представителя Господа нашего Іисуса Христа, Папу Ветхаго Рима. Также я признаю чистилище. Въ силу сказаннаго я подписываюсь. 9-го іюня 1439 года, второго индикта” ³). Несмотря на попытки нѣкоторыхъ римокатолическихъ богослововъ ⁴) доказать подлинность этого документа, однако, есть столько данныхъ, говорящихъ о его подложности, что нельзя не видѣть того, что этотъ документъ является дѣломъ поддѣлки, и то, сдѣланной даже не греками, изъ числа сторонниковъ Уніи, а именно латинянами.

Прежде всего объ “Extrema sententia” совершенно не упоминаетъ Сиропулъ, который враждебно относился къ Патріарху Іосифу за его податливость сторонникамъ Уніи и неустойчивость въ дѣлахъ вѣры; Сиропулъ упоминаетъ даже мелочи и не скрываетъ подозрѣнія, говорящія противъ Патріарха, и если бы “Extrema sententia” дѣйствительно существовала, онъ врядъ ли бы не упомянулъ объ этомъ. Не упоминаетъ о таковомъ документѣ и св. Маркъ Ефесскій. Георгій Амирутскій и Георгій Гемистъ Плифонъ, оспаривая впослѣдствіи характеръ Вселенскаго Собора, приписывавшійся Собору во Флоренціи, ссылаясь на тотъ фактъ, что Патріархъ не могъ подписать Уніи, не могли бы такъ говоритъ, если бы на лицо была его “Extrema sententia”, о которой, слѣдовательно, они и не знали; иными словами, которой и не было, такъ какъ, находясь на Флорентійскомъ Соборѣ и занимая достаточно высокій постъ (что относится особенно къ Гемисту Плифону), они не могли бы быть въ невѣдѣніи о существованіи такого важнаго документа, если бы онъ существовалъ въ то время. Указавъ на послѣдній фактъ, Frommann ⁵) приводитъ и еще два основанія въ подтвержденіе подложности сего документа: “Это писаніе настолько латинизировано и до такой степени мало соотвѣтствуетъ мнѣнію, высказанному Патріархомъ нѣсколько дней передъ тѣмъ, что его ложная подлинность очевидна”. Затѣмъ, въ “Extrema sententia” какъ дата смерти приводится 9-е іюня 1439 г., между тѣмъ, согласно исторіи Дороѳея Мителенскаго, Патріархъ умеръ 10-го іюня.