Архитектор пряничного домика

– Дело давнее, – вздохнула Моника, – власть еще к церкви лицом не повернулась. Монастырь чудом не закрыли. Если местный царек узнал бы о трупе и безумной женщине, в Ракитине началось бы следствие. Что оно выяснит? Ничего. Документов-то нет ни у тетки, ни у мужика, на вопросы сумасшедшая не ответит. Но следователь должен найти убийцу, за висяк ему по башке настучат, премии лишат, вот и обвинят кого-нибудь из монахов, выдумают историю, и что потом? Закроют обитель. Ради спасения монастыря все, кто в лес ходил, промолчали. Мужчину того похоронили, как положено, в гробу, но из леса его в обитель не приносили. Все тайно сделали. Ночью принесли домовину, костюм. В интернате все это было. Одели мертвеца, упокоили, могилу дерном прикрыли. Пока монахини скорбным делом занимались, отец решил зайти в дом Варвары. И стало ясно. Пару сюда привезли, наверное, уколы раньше сделали, следов сопротивления не было, их раздели, в печи жгли какие-то вещи, в пепле нашли запоры от чемодана, старые, с «язычками», пряжку от ремня брючного. Женщину назвали Леной. Почему? Не знаю, само как-то получилось. Она буянить перестала, стала тихой, спокойной, понимала, когда к ней обращались, реагировала. Если спросить: «Леночка, кушать хочешь?» – она улыбается, кивает. Радовалась конфетам, булочкам. Очень любила обновки. И была прямо в восторге от косметики и духов. Говорить не могла, но была вполне адекватной. Книги детские читала, телевизор смотрела, гуляла одна по территории, бежать не пыталась. Да куда и зачем ей бежать? За долгие годы, что Лена была у нас, никто ее не искал. Что случилось в избе, было понятно. Но кто и почему решил лишить жизни пару, осталось неизвестным. И вдруг…

Глава 23

Моника положила ногу на ногу.

– Рано или поздно все тайное становится явным. И правда подчас узнается самым диковинным образом. Не так давно я заглянула к Лене в комнату. У нее есть собственный телевизор, она его как раз смотрела. Я громко поздоровалась, но ответа не услышала. Приблизилась к Лене, а та плачет. Я ее обняла.

– Что случилось?

Лена на экран показывает, а там какое-то очередное шоу идет. Я взяла пульт и сказала:

– Не надо смотреть грустное, сейчас поищу что-нибудь веселое.

Елена вдруг вскочила.

– Нет!

У меня пульт из рук выпал.

– Лена! Ты говоришь!

Она заплакала.

– Да. Посмотреть хочу.

Я, ошарашенная тем, что женщина, которая до сих пор лишь жестами объяснялась, нормально говорит, осталась рядом с ней на диване. В телевизоре, как обычно, показывали глупость. Шоу было посвящено женщине…

Моника хихикнула.

– …инопланетянке. Она сгруппировала вокруг себя тех, чьи предки прилетели с другой планеты. Бред полный, но народ такое любит. Наши люди в храм под причастие не подойдут, в Бога не верят. Все священники для них «жирные попы на «Мерседесах». А вот к знахарю, который их яйцом обкатывает, со свечой вокруг пляшет, икону клиенту на темечко кладет и курице голову над ликом рубит, они побегут. И в инопланетный разум верят. У многих граждан вместо мозга под черепной коробкой тьма египетская. К бабе в ее город пришельцев много туристов едет. Они там гуляют-веселятся. Хватка у тетки железная, бизнес оригинальный, неглупая женщина. В студии экран висел, на нем постоянно то фото, то видео показывали, героиня шоу их комментировала. И вдруг ведущий говорит:

– Когда мы попросили снимки родителей, вы объяснили, что от родной матери ничего не осталось. Отец уничтожил все фото после того, как жена сбежала из дома с любовником. Однако нам удалось найти фотографию вашей мамы. Вот она со своей крошечной дочкой, то есть с вами.

Елена вскочила.

– Я! Я! Я!

– Это ваше фото? – уточнила я.

– Да, да, да! – заплакала она и начала рассказывать.

Моника резко выпрямилась.