Читаем Архитектура. Что такое хорошо и что такое плохо. Ключ к пониманию полностью

Тут хорошо видно, как реагируют друг на друга разные типы покрытий, что происходит в местах их встреч. Ряд плит идёт над ливневой канализацией – плиты легко снять, чтобы почистить коммуникации в случае надобности. Ряд рыжей брусчатки рядом с плитой поворачивается на 90 градусов и образует рамку. На серой брусчатке «рамки» сделаны из более крупных камней.


Мощение на площади между зданиями в Музейном центре Галисии в Сантьяго-де-Компостелла. Испания.

Архитектор Питер Айзенман


Здесь мощение образует некий абстрактный узор, не рождённый функцией и не задающий зонирование или направление движения. Возможно, его смысл открывается с большего расстояния, как некий крупный рисунок. Раскладка каменных блоков мощения никак друг на друга не реагирует. В местах соединения не возникает ответа, кусочки просто обрезаются по линии границы. И некрасиво, и бессмысленно, и много лишней работы по разрезке камня. Архитектурная деталь не возникает.

Архитектурные детали появляются, когда происходит изменение. Это может быть изменение функции, изменение направления, изменение материала. Возникает переход. Если скрыть это место изменения, то получится или очень стильный минимализм, или очень странная деталь, вызывающая вопросы. Можно игнорировать эту границу, но она всё равно будет существовать. Лучше её подчеркнуть и превратить в фишку, в изюминку, в интересную деталь. Причём очень часто осознание и подчёркивание границы и переходов не влечёт за собой дополнительных финансовых издержек.

Цоколь

Возьмём, к примеру, такую деталь, как цоколь. Это граница между подземной и надземной частью здания или сооружения. То, что находится под землёй, обычно должно быть более прочным, чем наружная стена – оно держит на себе всю конструкцию, мокнет, отсыревает, сжимается и т. д. Но эта граница поднята, она не может совпадать с уровнем земли, потому что первые полметра от поверхности земли тоже требуют защиты, там тоже может быть повышенная влажность, туда наметает мусор и снег, не говоря уже о том, что сам уровень земли постепенно нарастает. Поэтому более прочный материал, из которого построен фундамент здания или сооружения, возвышается над землёй хотя бы на несколько десятков сантиметров (а иногда и на несколько метров, образуя цокольный этаж). Эта граница между выступающей подземной и надземной частью, граница между разными материалами, становится цоколем здания. Цоколь можно никак специально не оформлять, он образуется сам собой. Его можно подчеркнуть и обыграть, например, где-то понижая, а где-то повышая его уровень.

Фундаменты здания сделаны из камня, а основные стены кирпичные. У здания фундамент выше, чем у стены, и линия цоколя делает скачок вверх примерно на полтора метра, и подчёркивая, что в этом месте возникает другое строение. Так же акцентирован укреплённый угол здания, он тоже выложен из более крепкого материала. Камень появляется и в ряду окон, и на краях щипцов – из конструктивных соображений, а потом становится частью стиля. В архитектурных деталях тоже действует принцип пользы – прочности – красоты.


Замок Фредериксборг. Хиллерёд. Дания.

Архитектор Ганс ван Стенвинкель Младший.

Начало XVII века


Как только у здания пропадает цоколь, сразу возникает ощущение, что оно ушло под землю. Действительно, уровень земли со временем нарастает, в среднем на один метр за столетие, если нет хороших мостовых и отмосток, и линия цоколя пропадает под толщей земли. Иногда архитекторы специально применяют этот приём для создания эффекта «врастания в землю».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки поэтики и риторики архитектуры
Очерки поэтики и риторики архитектуры

Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им. И. Е. Репина, доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Александр Викторович Степанов

Скульптура и архитектура