Архитектура. Что такое хорошо и что такое плохо. Ключ к пониманию

Можно спроектировать и построить очень нейтральные здания, не похожие на исторические и в целом едва заметные в ткани города. Таких зданий довольно много в Венеции – мы гуляем по городу, видим прекрасные палаццо и церкви XV–XVI–XVII–XVIII веков, а всё более новое сливается с рядовой застройкой и почти не распознается как новое, если специально не обратить внимание. Этот вариант плох тем, что понижается ценность современного мира, современных художников. Для Венеции, города-музея, это обосновано, но для обычного города очень важно демонстрировать, что он живой – развивается, строит новое, продолжает жить, а не замирает в прошлом.

Можно стилизовать новое здание под контекст – не повторять исторические формы, а переосмыслять их. Есть чудесные примеры новых зданий, которые вроде бы исторически вписываются, кажутся ему соразмерными, перекликаются деталями, но сразу понятно, что это другое время, или другой материал, или другая функция.

Дом в Венеции.

Архитектор Игнаcио Гарделла 1953–1956 гг.

Довольно удачно вписанный в набережную канала Джудекка дом в стиле модернизм. Его ассиметричные окна и балконы не позволяют принять его за исторический. Архитектор использовал венецианские мотивы в ограждениях балконов и цоколе. Но сделал их проще исторических, что тоже выдаёт XX век. Фасад повторяет вертикальные ритмы окон венецианских палаццо, которые прекрасно смотрятся в отражениях каналов. В целом это здание выглядит вполне венецианским и явно современным.

Здания и сооружения должны быть адекватными окружающей среде не только в городской застройке, но и на природе. Постройка, стоящая на вершине холма, будет совершенно не похожа на ту, которая спрячется в ущелье. И это не только вопрос пользы и прочности – конечно, они будут и конструктивно, и по планировке устроены по-разному, но и вопрос красоты и контекста – как здание реагирует на ситуацию? Как смотрится с разных сторон? Из каких точек на него открывается лучший вид?

Про здания XX века в исторической части Венеции

Есть мнение, что для того, чтобы здание вписывалось в окружающую среду, ему надо максимально притвориться природным объектом. Для этого используются крыши-газоны, или архитектор пытается повторить изломы местных скал. Это немного похоже на стилизацию здания под историческую среду – вроде бы вполне разумно, но немного нечестно, и как бы заставляет архитектуру стесняться, что у неё есть новые технологии и что она – искусственно созданная среда обитания и заведомо отличается от естественной.

Но и когда здание резко разрывает природный ландшафт, игнорирует его, навязывает свою действительность – это, как и в случае с историческим контекстом, выглядит насилием.

Архитектуре не надо камуфлироваться под природу, но и не надо её насиловать. Достаточно быть собой и прислушаться к окружающему миру. Увы, часто у архитекторов нет возможности взаимодействовать ни с природным, ни с городским окружением – вот участок, вот задание, и максимум, что можно сделать – немного отреагировать. Нет времени присмотреться, прислушаться к месту, понять его, почувствовать и выделить его свойства архитектурой. Но в истории архитектуры примеры бережного взаимодействия природы и архитектуры встречаются.

Любое здание и сооружение должно реагировать на окружающую обстановку, будь то современный город, историческая застройка, деревня или природа. Это очень хорошо видно на примере зданий, находящихся на углу улиц: угол – очень заметное место, и там почти всегда что-то происходит – появляется башенка или эркер, угол скругляется, на угол выводится что-то интересное. Подобные решения в зоне ответственности архитектора здания, поэтому, как правило, подобные углы сделаны интересно, в более сложных случаях заказчик может настоять на лишних квадратных метрах в ущерб логике места.

Дом над водопадом. Архитектор Фрэнк Ллойд Райт 1936–1939 гг.