Архитектура для начинающих

– А ты не думала, что он тоже тебя любит? – решается Диана Рудольфовна. – Миша…

Рита вновь отводит взгляд.

– Почему тоже? – теперь ее голос звучит отстраненно. – Ольга, например, никогда не любила меня, нам просто хорошо было вместе.

– Прекрати! – в голосе матери слышится рассерженный зверь. – Вот распущенности я в тебе не потерплю! – она сверлит Риту взглядом Феликса Дзержинского.

Что-то в новой, тонкой улыбочке дочери ей особенно не нравится.

– А я никого не заставляю больше терпеть меня. И сама не стану, – отвечает свободная женщина.

Мафия из трех машин въезжает на территорию ансамбля зданий городской управы. Паркуется у одного из них. Местная охрана здоровается с Павлом Юрьевичем, косится на Золотарева и Кампински, пока трое движутся к общественной приемной.

– Я не могу вас пропустить, – отвечает официальная девушка на приветствие и прямой недвусмысленный вопрос «у себя ли Виктор Сергеевич?». За спиной секретарши мельтешат охрана и другие работники аппарата.

– И не нужно, – голосом душки деда мороза отвечает Павел Юрьевич. – Мы вас об этом не просим, а только спрашиваем, здесь ли наш градоначальник?

На помощь подчиненной приходит мужчина в штатском.

– А вы, гражданин, почему интересуетесь? – он не знаком Павлу Юрьевичу. Из чего можно предположить, что он не городчанин, или был двоечником и не смог поступить в политех.

– Моя фамилия Афанасьев. Меня давно возвели в чин бессменного ректора нашего института, – он протягивает руку ладонью вверх, вынуждая незнакомого мужчину к рукопожатию. – А ваше?…

– Полковник Рябич, – нехотя отвечает последний, но не сдается. – Так с какой целью вы пытаетесь завладеть информацией…?

Павел Юрьевич разводит руками, словно приглашая полковника в гости и чуть вправо склоняет голову.

– С самой прямой, уважаемый вы наш товарищ Рябич. С целью встретиться с Виктором Сергеевичем в неформальной и непротокольной обстановке по очень важному для всех нас, городчан, делу.

– Вы как ректор должны понимать, на этот случай существует регламент, – силовик явно не желает сдавать позиции.

– Так мы и не спорим, – соглашается с ним профессор. Его взгляд удержать невозможно, и он уже проник через административно-бюрократические преграды.

– Добрый вечер, Виктор Сергеевич, – это обращение заставляет всех присутствующих оглянуться. Рябича нервно собраться, охрану напрячься, Ольгу и Михаила встать плечом к плечу.

– Добрый, Павел Юрьевич, – Задворский немногим старше Золотарева с Кампински, но значительно младше Афанасьева. А еще он знает, зачем они здесь, и очень не хочет задерживаться.

– Мам, не нервничай, – дабы успокоить разволновавшуюся Диану Рудольфовну, Рита включает себя прежнюю, мягкую и пушистую. – Павел Юрьевич взрослый, разумный человек. Кампински и Золотарев хоть и одаренные, но не настолько, чтобы голыми при луне танцевать. Не отвечает на звонок, значит, не может пока говорить.

Втроем с Соней, Диана и Рита, не торопясь, проходят вечерний бульвар. Изначально планировали дождаться Павла Юрьевича в кафе в парке, но время затянулось, и уже тени поползли на восток, а Соня заявила, что «ей надоело здесь совсем, и можно теперь идти в новое место».

– Он вообще недоступен, – женщина взволнованно сжимает в руках аппаратик.

– А вдруг… его втянули в историю эти твои двое!

«Мировую?» – мысленно иронизирует Рита, озвучивает иное.

– Секс, наркотики, рок-н-ролл? – смеется. – Ну, ты сама подумай, мамочка, во что эти два примерных ученика могут втянуть профессора физики? М? Разве что в решение теоремы Пуанкаре.

На что женщина-математик морщит нос.

– Ее доказывают. Элементарно из школьного курса – теорема, это положение, нуждающееся в доказательстве.

– Так и я о том же, – с готовностью соглашается Рита. – Ты выдвигаешь странные гипотезы, чем сейчас занят наш любимый ректор, и чем ему это занятие грозит, я представляю тебе в доказательство его безопасности целых двух противных.

Держа за руки маму и бабушку, Соня шагает между взрослыми, переводит взгляд с одной на другую и всерьез пытается уследить за разговором.

– Ложь правая и ложь левая? – Диана Рудольфовна серьезно-иронично вскидывает бровь. – Не забывай, что от раздваивания истинами они все равно не становятся, это тебе не минус на минус.

– Вместо закона двойного отрицания появляются закон тройного поворота и закон снятия тройного поворота, – Рита подмигивает дочери. Соня ничего не понимает, но заговорщически улыбается маме.

– Если Павел Юрьевич сейчас не появится, то наступит время полного беззакония, – мрачно обещает Диана Рудольфовна. Любое подозрение о возможной опасности обычно приводит ее в состояние тихой ярости.

– Тогда никакие софистские повороты… хвала Сократу! – знакомый автомобиль, подкатывающий к дому, вызывает последнее восклицание в многообещающей тираде воительницы Дианы и ускорение прогулочного шага до скорости взлета реактивного истребителя.