Архитектура для начинающих

«О! Попалась!» – зло усмехнулся Михаил, заметив у барной стойки Веру, решительно двинулся к ней. Красивая, покинутая всеми, мадам с достоинством императрицы потягивает через соломинку коктейль. На нее с некоторыми планами поглядывает смазливый бармен, мечтающий во сне о столичном шике.

«Э, нет, голубок!» – красноречивым взглядом отшивает мальчика Золотарев. – «Хоть что-то я должен сегодня с них поиметь! Мадам не худший вариант. Кампински явно через нее стала ведущим архитектором. Пусть не треплется о своей гениальности!»

Однако, вопреки нарисованному Мишкой образу, Вера не встретила его тоскливой женской радостью по сильному плечу и стонами а-ля «как долго я тебя искала».

Окинув спокойным, полным достоинства, взглядом, милостиво разрешила занять пустующее соседнее место.

– Но только если тебе есть, что сказать, и если я не заскучаю с тобой.

Ольга встретила надвигающихся праведным гневом граждан равнодушно-холодным «вам чего?»

Всхлипывая, Джамала прикрывает ладонью горящую щеку:

– Все хорошо, все нормально, мы просто здесь общаемся, – оправдывается она.

На возмущенно-испуганное восклицание Дианы Рудольфовны – Где моя дочь? – ложится спокойный ответ:

– В уборной, у нее тушь потекла. И вообще, – разворачиваясь уходить, Ольга бросает на женщину холодный взгляд. – Оставьте девочку в покое, дайте пожить ей уже своей жизнью, – не слушая ответ, она идет прочь.

Бешенство, рожденное осознанием того, что Золотарев вновь обошел ее, и Рита – ЗОЛОТАРЕВА, выжигает все.

С другой стороны душит неподъемное теперь чувство вины. Она только что стала для Риты Алькой. Это не Рита предала ее. Это Ольга на любовь сейчас ответила сарказмом. Она даже хуже Альки.

Закругляясь пресловутым «днем сурка», аллея вновь выводит к зданию ресторана, блестящего витринами в подступающих сумерках. Движимая инстинктом «убивать», Ольга идет к нему.

Не дождавшись ответа в сотовой сети ни от одной из вызываемых абонентш, Мишка оставляет телефон и возвращается к высокоградусной жидкости в бокале. Разговор с Верой вышел скомканный, рваный, злой и бестолковый.

«Она, на минутку, не просто жена главного, но еще и сотрудник Компании!» – так что эти Мишкины плохо контролируемые эмоции и догадки могут или наверняка сослужат ему не лучшую службу.

– Впрочем, плевать! – картинно кривится он. В памяти Ольга, Рита, аллея. – «Они знакомы?!» – вот, что занимает его разум и сознание полностью. – Когда, где, как? За пять минут не успели бы.

Вера тянула коктейль, и он спросил, как быстро она определила профпригодность новой стажерки тогда еще, в самом начале. Женщина удивленно вскинула брови и рассмеялась.

Миша поднял свой бокал «за понимание!» Вера поддержала. Остатки ее смеха приобрели оттенок грусти.

– Почти моментально, – ответила, мечтательно глядя в прошлое. – Со слова «здравствуйте».

Офис компании, рабочий полдень, стажеры, сотрудники. Ольга оценивающе, как и все они, оглядывается по сторонам, явно прикидывая доступное место для взлета. Вера оценивающе, как и всегда, смотрит в глаза и слушает голос, слова которого тоже имеют значение.

Мишка пьянеет, не успевая осознавать собственное состояние.

– Почти моментально?

– Воздушно-капельным, – издевается женщина. – Два общих вдоха в одном помещении и, считай, пропала.

Мишка чувствует, как вскипает ярость, рычит:

– Кто? Пропал…

– А ты кому звонил? – Вера смотрит в глаза, Ольга садится рядом, и это как спусковой крючок, ведущий к смертельному выстрелу. Вместо пороха – алкоголь, эмоции – боевая пружина, реакция необратима, но оба продолжают глупую «русскую рулетку», пряча в рукавах козыря.

– Только ребенок! – выплывает из памяти пьяный в джаз разговор.

Мишка, Ольга, бармен, глубокая ночь.

– …Я сказал, что женюсь на ней, а она сказала, что такую, как Ритка, удержит только ребенок, – отвратительный, тошнотворно-обжигающий вкус сорокоградусной правды неуклонно поднимается вверх. – И я ей сделал его, ее, – Золотарева рвет правдой, невыносимостью и чем-то еще, подозрительно похожим на чувства.

«Кампински отомстила. Обошла его. Он поимел когда-то ее Джамалу, она влюбила в себя его снежную королеву. Ритка никогда не смотрела на меня так, никогда не говорила слов таким голосом, не любила, только терпела. Все это время. И презирала».

– …я тогда осторожненько продырявил… – показывая на пальцах, как дырявил презерватив, Мишка глупо икает. – Иик, дело сделано.

– Да ты герой! – Кампински пьет свой виски, как воду. Бармен подливает в ее бокал.

– А ты знала, что мы кровные? – Золотарев толкает Ольгу в плечо. – Только поэтому я тебя не убью.

Она поворачивается, тяжело смотрит в его глаза:

– Чет несешь? – произносит почти одним словом.

Мишка криво усмехается своим мыслям.

«Что за глупость? Две бабы вместе… и ни у одной нет ни хуя. Что они делать-то будут?»