Архитектура для начинающих

– Я не останусь здесь, – вслед за внутренним миром Рита с обреченностью фаталиста рушит внешний. – Она помогла мне сделать тот самый первый шаг, и я не знаю, куда двигаться дальше, кроме только одного – ни за что не останусь дольше с Золотаревым.

– Он просто так не отпустит меня, – волной медитации приходит истина. – Но пусть идет к черту! Впервые за долгое время хочется жить, дышать и кричать от того, как это невыносимо больно – жить.

– Мишенька! – восклицает, изрядно перебравшая «слабоалкогольного», Катя.

Парк, вечер, закат. Вместе с закадычной подругой-разведенкой и сыновьями дамы совершают неспешный променад. В поле их зрения попадает нагло сбежавший утром Золотарев. С банкой пива и свояком он чересчур мирно сидит сейчас в летнем кафе, наслаждается детским караоке. Заслышав знакомый стрекот наглого пацанячего смеха и это самое «Мишенькаааа», втягивает голову в плечи. Катю, однако, уже не остановить.

– Солнце мое, как я тебя понимаю! – она бухается рядом на скамейку, слезливо смотрит на Михаила. Саныч привычно хмыкает. Из-за соседнего столика подозрительно оглядываются Света и Нина Андреевна. – Это хорошо еще, что никто, кроме нас с Джамалкой, не знает, а если узнают? – продолжает Катя. – Городок-то у нас маленький, а они совсем последний стыд потеряли. Прямо днем везде встречаются. Я сама видела!

Понимая, что ничего не понимает, Мишка морщит брови, придумывает фразу понадежнее, чтобы этот кошмар его детства (и утра) исчез отсюда решительно и навсегда.

– Про Ольку-то я слышала, кто-то шептался, – Катя понижает голос до полушепота. – Но твоя жена… – она воровато оглядывается по сторонам. Миша обалдело пялится на Катерину, Саныч от любопытства жует свою вечную сигарету.

– Пойдем, Кать, – тянет подруга, жопой чувствуя надвигающуюся катастрофу.

– Догоните! – звонко гаркают их мальчишки и устремляются к тиру.

– Они с весны уже встречаются, я сама видела, – злобно глядя Мишке в глаза, шепчет Катя. – Джамка сказала тебе не говорить. У этой таджички свое на уме, но я не могу смотреть, как ты мучаешься…

– Пошла, блядь, отсюда, – обретается, наконец, дар речи Михаила. – Пошла на хуй! Чтоб я тебя вообще никогда больше не видел! – для верности он пытается толкнуть ее кафешным столиком, спасибо, Саныч удерживает. С визгом Катька вскакивает. Ее слов уже не разобрать в женском гомоне, на подмогу к Мишке спешат мать с сестрой, а между противоборствующими сторонами выстраиваются официантки и студент-секьюрити.

– Вот сука! – удержав позиции, Мишка тяжело падает за столик, затем вскакивает с воплем – «я убью ее!» – удерживается родственниками, в том числе подоспевшим отцом. Он ходил с внуками за мороженым и пропустил вступление, зато попал прямиком в батальную сцену.

– Вот тварь! – не унимается Мишка. В голове стучит черная желчь, перед глазами мельтешит то, что еще недавно было его миром, причем не всем понятно, что последнее ругательство адресовано вовсе не Катерине.

– Я убью ее! Их! – не унимается Мишка. В его бешеном сознании Рита, Ольга и Джамала трансформируются в единый образ врага.

– А я всегда говорила, таджичке верить нельзя, – где-то за спиной наставительно талдычит Нина Андреевна.

– А что она? Что? – интересуются другие посторонние голоса.

– Я никому не скажу, – доверительно понижает голос Саныч, склоняет голову к свояку. – Но ты сам понимаешь, такое дело не утаишь.

– Отвлеки их, – просит Золотарев. В его голосе рычит едва сдерживаемый зверь. По его глазам Саныч понимает – мужик готов на все.

– Давай, брат, – сильно затянувшись, как последний раз, Саныч поднимается и, словно пьяный в сопли, падает, роняет столик и стулья… Ныряя в толпу, Мишка слышит позади, как его сестра чехвостит мужа, а дети громко над ними хохочут.

«Значит, все-таки, было! – он решительно идет по улице сквозь расслабленную праздность согородчан. – Значит, изменяли мне! Мне!!! Они… – тут он теряется в определении, кто и как именно изменял ему. Перед глазами в шальном хороводе три грации Рита-Ольга-Джамала. Кампински наверняка здесь зачинщица. Она и вернулась лишь затем в Городок, чтобы ему, Мишке Золотареву, отомстить за тот неизвестный никому, кроме их двоих, позор на выпускном вечере. Он им обеим с Джамалой доказал – он мужик. Как скажет, так и будет. Они же поступили бесчестно, в лучших и самых мерзких женских традициях – затаились, а потом ядовитыми змеями исподтишка укусили в самое слабое место. Рита… – Ты как могла? Тебя запутали просто.

– Она ж не от этого мира, – на смену почти холодной логике горячей лавиной обрушиваются простые эмоции. – Ненавижу! Подлые, лживые суки! Ну, ничего…» – взглядом Мишка поедает расстояние. Шаг переходит в легкий бег. В парк ехали на отцовской машине. Из чего следует, что убивать «сук» Мишке придется идти пешком. Ближе всего к парку «шукшинские», а значит, первыми под удар попадают Джамала и Кампински.

Смакуя мысли о том, как он сейчас с ней разделается, Мишка не сразу понял – Джамалы нет дома, дверь закрыта, никто не торопится ему отвечать. Телефона тоже нет с собой, чтобы позвонить и потребовать…