Архитектура для начинающих

– И ты прав – тихо и тяжело вздыхает женщина после неопределенного времени, проведенного в раздумье, взвешивании его слов, формулирования соответствующих выводов. – Отпустить Риту. Отдать ей это… – она замялась. – Да что уж там. Отдать ей право самой распоряжаться собственной жизнью. Это будет совсем нелегко, но… я попробую.

Понедельник – день тяжелый. Известная многим истина и многими проверена на практике. Когда Джамала в понедельник появилась на работе, слегка не выспавшаяся после вчерашнего празднования маминого юбилея, но милая и свежая как обычно, Золотарев-старший немедленно вызвал ее в свой кабинет, где окинул придирчивым взглядом и произнес только одну мрачную фразу:

– Ну, и где он?

Первая мысль была, что он справляется именно о собственном сыне. Но ее Джамала спешно отогнала как ошибочную за излишнюю прямолинейность и явность – «наверняка он имеет в виду что-то другое!» – но реестр в памяти отказывался находить любой, другой верный или хотя бы на вскидку подходящий ответ

– Что, простите? – для верности Джамала еще раз окинула взглядом сама себя (насколько это вообще возможно в отсутствие зеркальных поверхностей) и вернула Никите Михайловичу честный, преданный взгляд.

– Идиотка! – разъяренным медведем зарычал главный по филиалу. – Если через пятнадцать минут его здесь не будет, ты уволена за неисполнение должностных обязанностей и прощать будет некого! Ты меня поняла?!

Пулей вылетев из кабинета, Джамала едва не сбила с ног двух других сотрудниц, суетящихся в Золотаревской приемной.

– А ты не знаешь? – Оксана Владимировна уничижительно смотрит на Джамалу поверх очков в тонкой, металлической оправе. – Так этой ночью он был не у тебя?

– Теряешь хватку! – захихикала вторая. Джамала в расстроенном почти бешенстве полетела искать своего пропавшего в житейской пучине босса.

Мишкин телефон заладил голосом робота о недоступности абонента. Кампински с шести утра в дороге и о Золотареве с самого банкета ни сном, ни духом.

«Рита?» – мелькнула шальная мысль. Джамала остановилась в тихой приемной перед Мишкиным кабинетом. Уютное, обжитое, хлебное место, потерять которое сейчас никак не входит в ее гениальный план.

Скрипя зубами Джамала берет свой айфон, находит в памяти номер, нажимает вызов.

– Алло? – почти моментально отвечает Катя. – Кампински, это ты? Я про вас все знаю! – ее голос истерически возбужден (или пьян).

От испуга Джамала сбрасывает. В следующую минуту ее телефон оживает входящим от Риты, наполняет пустую приемную серебристым, хрустальным звоном, требует ответа и вселяет демонический ужас. На столе оживает вызовом городской телефон, одновременно из-за закрытой двери слышатся странные, повышенные голоса. Закрыв ушки ладонями, Джамала видит в гулкой тишине – открывается дверь, на пороге застывает готовый к прыжку Миша Золотарев. Он грязен, лохмат, бос, с расплывающимся лиловым цветом фингалом вокруг левого глаза. От прыжка Мишку удерживает охранник с проходной – по его сбившейся фуражке и дыханию можно предположить незапланированную пробежку по этажам. Мишка и охранник падают на пол, причем второй успешно заламывает руки первого за спину, первый что-то кричит и пытается сопротивляться, а за ними любопытные, изумленные лица сотрудников.

Джамала отнимает ладони от ушек. Скрученный и поднятый на ноги Мишка оглядывается, его лицо искажается странной гримасой словно ему очень больно или до слез чего-то жалко.

– Ты знала? – кричит он, цепляясь взглядом за взгляд Джамалы. Охранник на миг тоже оглядывается и почти останавливает Золотарева. Джамала видела Мишку разным – бешенным, любящим, нежным и лживым, но таким, как сейчас, впервые. Голый, без масок. Его взгляд мешает ей воспринять суть вопроса. Тем более, что оба уже и без слов знают, что ответ утвердительный. И еще – так расстаются. Сбрасывают созависимость.

– Я убью тебя! И ее убью! – слышит Джамала Мишкин голос, доносящийся из коридора.

Делает глубокий-глубокий вдох, словно только что освободилась от непосильно тяжелой ноши, и мир возвращается в привычную колею – телефоны разрываться вызовами, коллеги сплетничать и строить интриги.

Сама Рита в этот момент стоит в тени аллеи и растерянно смотрит в спину удаляющейся коллеги.

Ни вчера вечером, ни ночью, ни, к радости Риты, сегодня утром Золотарев домой не являлся.

Встав по будильнику, Рита подняла дочь, вдвоем с Соней они легко позавтракали и отправились в сад, где воспитательница напомнила Рите о предстоящем родительском собрании.

По дороге к «фото-типографии» Риту поймал сердитый звонок от свекрови, беспокоящейся о загулявшем сыне и дежурный-утренний от мамы, а потом она вошла в студию, за несколько метров до которой (еще с улицы) слышен был громкий, со странными интонациями, голос Кати Изотовой.