Архитектура для начинающих

На трассе Ольга встретила ночь – дорога успокаивает. В дороге есть простая и понятная цель – пункт назначения. Цель задает смысл жизни на короткий, стремительный период.

На этой скорости свет фонарей кажется единым, призрачным, едва пульсирующим фоном. Он же сливается с музыкой в стиле транс и красивым женским вокалом, пронизывающим пространство, время, мысли, все Ольгино существо. Делает его безграничным, как вселенная. Таким же легким и вечным.

Не так давно для ощущения полета не нужно было дополнительных стимулов. Оно не прекращалось. Она творила и была безгранично счастлива. Сейчас же бессмысленно свободна.

«Что-то явно пошло не так в этот раз?» – саркастически усмехается внутренний циник.

«Тебе не хватает ее?»

– Это пройдет, – сама себе вслух произносит Ольга. – Это было не один раз. И так же не единожды повторится.

Это не первый и не последний мой проект.

– Уникальный? – Да!

– Масштабный? – Безусловно!

– Гениальный? – Ольга улыбается летящей навстречу Москве.

– Я не льщу себе, все это правда! – почти смеясь, она на миг поворачивает голову вправо…

Улыбка медленно сходит с лица талым снегом.

Ольга серьезно, холодно смотрит вперед.

«Все пройдет. И не единожды повторится!» – справа пустует холодное кресло.

–

Как утренний звон будильника, как заботливое мамино – «вставай, уже время», попорченное этим самым временем и нещадно добавившее в ее голос что-то старческое; как бутерброд с неизменным маслом на пол – все в мире внезапно ополчилось против Михаила.

Ветки в саду цепляют за волосы, роса с некошеной травы вымочила брюки, даром, что шел он по тропинке.

Очередное утро начинается с побега – за последние три дня этот способ начинать день, похоже, вошел в странную привычку.

Этим утром он бежит от завтрака с родителями, дабы не участвовать в пунктуационном разборе событий собственной личной жизни. Слишком хватило вчерашней ночной поездки к теще на дачу, Ритиных и прочих откровений, чтобы еще раз обсуждать их за утренним кофе.

Тишина одинокого дома внезапно показалась Мишке благословенной. Никто ни о чем его не спрашивает, не сожалеет, не советует – вот оно, счастье земное!

Только стены укоризненно насупились со всех сторон, но Миша решил игнорировать их.

Включил горячую воду в душевой, снял с себя брюки вместе с носками и нижним бельем, запнул за пластиковую корзину – пофиг!

Побрился, любуясь на фингал – даже в армии таких не было!

Принял душ.

Мстительно бросил мокрое полотенце на еще аккуратно застеленную Ритой кровать.

Новую жизнь непременно нужно начинать с идеального внешнего вида – сегодня праздник, «че там!»

Из шкафа появляется светлый костюм для особых случаев.

Белые носки.

Одеколон.

«А теперь я устрою тебе свободную любовь!» – затягивает перед зеркалом галстук.

Расчесав волосы щеткой, Рита снова взлохмачивает их, вертит головой вправо-влево, затем с любопытством разглядывает «как кучеряшки лягут?»

– И этому человеку скоро тридцать! – беззвучно смеется зеленоглазое отражение.

Вынужденный ночной камин-аут и последовавшая за ним долгая беседа у костра закончились почти под утро недолгим сном.

Встав по будильнику, Рита наскоро собралась, чмокнула спящую дочку, оставила маме записку на холодильнике и, ежась от утренней свежести, отправилась на автобусную остановку, ощущая странную неприкаянность в каждом шаге. Словно впервые ступаешь по земле. Волнение, неуверенность и острое, непонятное чувство в груди – вот сейчас подует ветер, как в детском мультике закружит тебя, поднимет, унесет.

«Это свобода?» – мысленно задается вопросом Рита.

«Эта странная невесомость, словно я не человек еще, а просто игра светотени».

Тропинка выводит из уюта дачного поселка на оживленную проезжую часть.

Мимо с шорохом проносятся машины. Далеко на востоке поднимается солнце. Оно уже перекрасилось из ярко-алого в золотистый. С некоторых пор они с Ритой особенные друзья. А может быть, она себе лишь все это надумала, но свет золотых лучей тем не менее теплый и приятный.

Рита садится в подъехавший автобус, оплачивает проезд, занимает дальнее место под открытым люком.

Сказать, что ее удивила реакция мамы, значит, ничего не сказать!

Наверное, больше всего за последние дни Рита боялась именно разговора с Дианой Рудольфовной. Оттягивала его, как могла, продумывала варианты, и все они были, на ее взгляд, не подходящими.

Вчера вечером (еще до неожиданного приезда Золотаревых) она, в общем-то, тоже не собиралась откровенничать. Они готовили костер, «мухоморы», смеялись над забавами Сони и деда, и Рите вдруг так до слез захотелось поделиться самым сокровенным своим секретом с мамой. Ужасом и счастьем текущего момента своей жизни. Это был просто порыв. Просто момент, в который Рита не смогла удержаться.

«Разговор и правда напугал меня», – она смотрит из окна автобуса, резво бегущего по серой ленте асфальта в Городок.

«Такой открытости/откровенности между нами никогда еще не было до. Мама никогда не признавала раньше, что могла теоретически допустить ошибку. Вчера же… Случилось из ряда вон выходящее событие», – Рита тихо вздыхает.