Архитектура для начинающих

Отъезд Золотаревых получился еще более скомканным, чем начало визита. Никита Михайлович обрывал сына на каждой попытке хоть что-то сказать. Нина Андреевна охала и всячески встревала между мужем и сыном. Афанасьевы молчали, Рита прятала взгляд.

Проводив полуночных гостей, Павел Юрьевич вернулся к остывшему месту бесед. Немного подумав, положил на тлеющие угли бересту и несколько разнокалиберных чурок. Диана тем временем отнесла грязную посуду в дом, заглянула на обратном пути в комнатку Сони, нашла там Риту, стоящую в молчании над маленькой дочерью. Взяла Риту за руку и повела за собой.

– Рассказывай, – просто просит Диана, когда все втроем сели рядышком у разгорающегося заново костра.

Уже глубокая ночь. Над лугами и перелесками темень, луна прошла половину звездного неба.

– Он правду сказал, – тихо отвечает Рита. – Этот мифический «кто-то», о ком ты меня сегодня спрашивала, была именно она.

– Была? – уточняет мать.

Дочь грустно подтверждает:

– Да.

Павел Юрьевич палочкой поправляет поленья в костре и молчит.

– Это случилось не вдруг, – решает продолжить откровение Рита. – И никто меня не соблазнял, не обманывал, не вводил в заблуждение. Я сама про себя уже достаточно давно все поняла. Сомневалась, – в памяти кадрами старой кинопленки вспыхивают отдельные моменты жизни.

– Перечитала огромное количество литературы, форумов, всего, что хоть как-то, хоть какие-то ответы могло дать. Мама, я столько сомнений пережила, сколько другой не выдержит даже на полчаса.

Молча Диана и Павел слушают Ритину правду, при этом каждый смотрит в свой собственный мир, размеченный с поправками «истинно» «ложно».

«Спасибо вам хоть за это, – мысленно искренне благодарит Рита. – За то, что хоть даете возможность объяснить».

– Я не ненавижу мужчин, не считаю себя мальчиком, не собираюсь менять пол и тело, не пускаю слюни на всех женщин в радиусе досягаемости. Я просто вижу мир немного иначе. Я очень остро чувствую таких, как Ольга. Как объяснить вам? – лицо Риты будто светлеет воспоминанием о дорогом сердцу человеке/истории. – Вы ведь тоже когда-то встретили друг друга и почувствовали. Что вы чувствовали, глядя друг на друга?

Вопрос невольно заставляет Павла и Диану переглянуться. Молчаливый ответ их свидетельствует о самых теплых взаимных чувствах, построенных на уважении, признании.

– Желание коснуться невидимого мира/ауры, узнать его по крупицам, по строчкам, – продолжает Рита. – Заинтересовать своим. Поиграть. Увлечь. Стать его частью и раствориться в нем бесконечно, приобретая друг в друге новое Я через МЫ. Только вам легче, ваша модель в обществе считается нормой.

Рита делает паузу. Собраться с мыслями, дать время маме и отчиму обдумать ее слова.

– У меня не было отношений до Ольги. Только желания, мечты и самоограничения. Семейный долг, супружеский долг, дочерний. Я не в укор вам, не подумайте, – Рита смотрит на мать, Диана еле заметно кивает.

– Время от времени я встречала в Городке «особенных» девушек. Это как легкая вибрация у меня, похожая на мини-концентрат психоза. Она проходит в воздухе через все тело/сознание. Это понимаешь по глазам, по незаметным, едва уловимым деталям. Я не смогу вам сейчас назвать что-то определенное. Все вместе моментально, на уровне интуиции, радиации, животного ощущения складывается в некий знак/понимание, как у Киплинга – мы одной крови, ты и я. Причем, особенно откровенная внешность не в счет. Несколько раз было как раз наоборот, когда девушка изо всех сил кричит своей внешностью «я не такая, как вы!» или «да, я именно то, что вы подумали!», но вибрации нет. Я не чувствую ничего, кроме агрессии к миру, рожденной неуверенностью.

– Да ты психолог по наитию, – негромко произносит Павел Юрьевич. Это первые его слова за весь остаток ночи после отъезда Золотаревых.

– И ты… с ними…? – Диана, моргая, смотрит на Риту. Дочь удивленно поднимает брови, а после догадывается.

– Нет! Я ни с кем не заводила ни знакомств, ни отношений, ничего абсолютно. Я лишь рассказываю о том, что есть еще такие, как я. И о том, чего я сама себе не позволяла.

– Что же с Ольгой случилось? – кивает мать на предыдущее объяснение «принято».

– И общность, родство душ, взглядов, интересов часто встречается среди людей одного пола. Почему ты сразу решила, что это имеет прямое отношение к… греческому острову?

Рита и Павел Юрьевич почти одновременно отзываются смешками на последнее определение.

– Мам, я не сразу, – терпеливо продолжает Рита. – Я долго думала, сомневалась, проверяла относительно практическим путем.

– Погоди! – Диана озвучивает их общий с Павлом вопрос.

– Как это? Относительно практическим?

Рита кусает губы. В ее глазах загорается странный блеск. Такой непривычный взгляду Дианы Рудольфовны.