Архитектурная история Венеции

Сохранившаяся подробная документация о строительстве дворца дает ценное представление о строительных техниках того времени, а также об особых сложностях истории самого Ка-д’Оро. Согласно обычной венецианской практике, Контарини сам заключал контракты на выполнение отдельных работ, а также заказывал и поставлял большинство материалов. Насколько можно судить, не было единого объединяющего проекта, кроме собственной концепции Контарини о том, каким он хотел бы видеть свой великолепный дворец. Над ним работали две основные мастерские каменщиков: миланского скульптора Маттео Раверти и венецианского каменотеса Джованни Бона. Некоторые части строительства выполнялись обеими мастерскими совместно. В других случаях одна или другая группа отвечала за целый участок здания. Шестисветное окно на бельэтаже, а также внешняя лестница во внутреннем дворе и портал уличного входа могут быть по большей части приписаны Раверти. Обе эти постройки были, увы, разрушены в середине XIX в., когда дворец принадлежал знаменитой балерине Тальони. Мастерская Бона, очевидно, была ответственна за четырехсветное окно внутри портика на набережной, одиночные окна с балконами на фасаде, а также карниз и венчающие его пинакли.

Одним из самых замечательных откровений документов является рассказ о расписном декоре фасада, который был поручен французскому художнику Дзуану ди Франца. Здесь венецианский вкус к полихромному декору был доведен почти до вульгарной крайности. Шары парапета, наличники оконных карнизов, листва и львы на угловых капителях, лепнина вокруг круглых рельефов из цветного мрамора были позолочены настоящим сусальным золотом, а синие и золотые гербы на капителях и большом щите были не только позолочены, но и окрашены двумя слоями тончайшего ультрамарина. Использование таких дорогих материалов во влажной, соленой атмосфере Венеции было до абсурда экстравагантным жестом, который не мог не произвести впечатления, пока сохранялась отделка. Название Ка-д’Оро буквально означает «Золотой дом». В то же время большая часть истрийского камня была обработана белым свинцом и маслом, чтобы создать эффект мраморных прожилок, а красный веронский мрамор был смазан маслом и покрыт лаком, чтобы подчеркнуть его цвет. Рёскин, писавший до обнаружения сметы, не знал, что дворец когда-то был так богато расписан, но он был поражен его великолепием и сильно огорчен варварскими переделками Тальони:

Когда я в последний раз был в Венеции, я видел, как прекрасные плиты красного мрамора, которые формировали основания его балконов и были вырезаны в благородных спиральных лепных украшениях странного сечения, глубиной в полфута, были разбиты на куски. Его великолепная внутренняя лестница, безусловно, самый интересный готический памятник такого рода в Венеции, была вывезена, кусок за куском, и продана на мраморные отходы, два года назад.

Мы должны быть благодарны за попытки последующего владельца, барона Франкетти, который в начале XX в. решил восстановить дворец до прежнего состояния, построив новую наружную лестницу, выкупив оголовок колодца со двора, проданный парижскому торговцу, и заменив убранную из-под карниза лепнину. Однако нет никаких доказательств того, что другие его украшения, такие как полихромная мраморная облицовка стен в андроне, заменили более ранний декор того же рода.

Ка-д’Оро, начат в 1421 г.

Несмотря на разрушительное воздействие времени, Ка-д’Оро по-прежнему производит яркое впечатление, в первую очередь благодаря ажурным хитросплетениям и резьбе. Здесь наконец-то проявилось всё влияние Палаццо Дукале, особенно в шестисветном окне бельэтажа. (Не следует забывать, что в те же годы велось строительство расширения Пьяццетты Палаццо Дукале). Тем не менее, можно обнаружить не местную руку Раверти, который привез из Ломбардии традицию искусной резьбы по камню, столь заметную в великом миланском соборе, начатом в 1386 г. Там привлечение французских и немецких мастеров способствовало развитию вкуса к северной сложности в скульптурных украшениях. Действительно, это отражается в том, как внимание Раверти к деталям скрывает смелые, плавные ритмы, которые так ярко выражены в аркаде бельэтажа Палаццо Дукале. В своем нынешнем состоянии Ка-д’Оро разделяет с Дворцом дожей открытую лоджию бельэтажа, но более ранние свидетельства показывают, что изначально эта аркада была застеклена.