Архитектурная соляристика

А на другой показанной нами композиции мы оклеили щиты «мебара» обоями, рисунок которых несколько напоминает лепнину. И эти элементы разместили на верхней части стены под самым потолком, образовав тем самым подобие лепного карниза – архитектурной детали совершенно недопустимой в нашем типовом жилище тех лет, поскольку это были времена ожесточенной борьбы с любыми «архитектурными излишествами». А стены ниже этого карниза оклеили зеленым линолеумом, образовав тем самым поверхности, на которых можно рисовать. Предполагалось, что такая композиция может вполне пригодиться для архитекторов вроде нас, живущих в типовых квартирах и вынужденных использовать свое жилище и как творческую мастерскую. В этом варианте использования «мебара» слияние функций мебели и архитектуры просматривается еще больше.

Из таких же стандартных элементов «мебара» мы создали вариант интерьера, объединяющий в себе функции люстры и книжных полок, расположенных на потолке.

Но наиболее «решительным» (хотя и конструктивно предельно простым) выглядело решение, предложенное нами для кабинета. От книжных емкостей в виде мебельной стенки не осталось и следа. Сейчас, спустя многие десятилетия, глядя на эту иллюстрацию, кажется, что это не 1975 год, а второе десятилетие века 21. Только сейчас на студенческих проектах будущих архитекторов стали привычными изображения помещений с криволинейными стенами и потолками. А мы попытались достичь аналогичного эффекта с помощью совершенно примитивных конструкций и не менее примитивного материала – всем хорошо известной древесностружечной плиты (Рис. 10–06).

И еще одна композиция была нами предложена для детской комнаты. В ней появилась дополнительная функция – игровая. В этой комнате все – игра. И емкости для одежды, и полки для книжек и игрушек. И даже можно при желании самим соорудить горку.

Разработанный нами объект давал возможность образовывать огромное количество композиций, преодолевая бесконечное однообразие интерьеров в миллионах типовых квартир нашей страны. К тому же позволял жильцам в любое время изменять композицию мебара по своему желанию.

Наш проект не встретил понимания со стороны мебельщиков. Так, тогдашний директор Института мебели в разговоре со мной выразился откровенно и предельно жестко: «Я в войну защищал Родину с автоматом в руках. Но те враги не так были страшны по сравнению с Вами, Сикачев!» Сейчас можно, конечно, с улыбкой отнестить к подобному высказыванию. Но тогда последовали довольно жесткие выводы. Ни одна мебельная фабрика нашей страны не стала производить мебар.

Казалось идея окончательно похоронена. Но в 2006 году в одном немецком архитектурном журнале появляется статья, посвященная реконструкции школы в Берлине[10-5]. Дизайнер С. Хоффман применила интерьерный прием, абсолютно идентичный нашему мебару. Правда, использовав лишь один из немногих возможных вариантов мебара. Особенно это наглядно, если положить рядом фото школы с играющими на перемене школьниками с рисунком, изображающим вариант композиции мебара для детской комнаты в квартире, предложенный нами на 30 лет раньше (Рис. 10–07). В 1970-х годах, во времена «железного занавеса», информация о работах советских архитекторов и дизайнеров не могла доходить до зарубежных специалистов. Так что это никак не заимствование идеи, а скорее всего лишь еще одно подтверждение реальности существования феномена «сотой обезьяны».

Прошло совсем немного времени и мебарная идея «перекочевала» из интерьера на фасад. Архитектор Э. Гизельбрехт закрыл весь фасад здания офиса алюминиевыми плоскими элементами которые могут открываться и закрываться с помощью электроники[10-6]. В результате фасад стал способен менять свой облик в любую минуту (Рис. 10–08). И в этом случае теоретические возможности мебара использованы в весьма скромном объеме. А еще через несколько лет появилась информация о проекте, в котором «мебарная» идея перешла на композицию целого жилого дома.[10-7]. В этом проекте плоские мобильные элементы не только изменяют внешний облик объекта, но и способны образовывать новые объемы, новые пространства.

Конечно, до реальности здесь очень далеко. К примеру, совершенно непонятно, как обеспечивать изоляцию от внешней среды (Рис. 10–09). Правда, архитектор назвал свое творение «Дом для пустыни». Может быть, в столь специфической среде можно делать вместо дома набор мобильных экранов, защищающих от палящего солнца. И уж совершенно невозможно четко сказать – это архитектура или дизайн? Но начало сделано и нужно идти дальше.