Архив потерянных детей

Она немного подумала и сказала, что в десять лет ее любимой игрой было забираться в заброшенные дома и исследовать их, потому что там, где она жила, по соседству было полно заброшенных домов. И больше ничего не сказала, хотя тебя распирало любопытство побольше узнать про те заброшенные дома. Например, водились ли в них привидения и застукал ли ее там кто-нибудь, типа полиция или родители? Но вместо того чтобы еще что-нибудь рассказать нам, она спросила, а вы двое, как вы думаете, какими будете, когда дорастете до нашего возраста?

Ты тут же подняла руку, типа хочешь ответить, а раз так, первой и отвечала. Ты сказала, думаю, к тому времени научусь читать и писать. И еще сказала, что у тебя будет или дружок, или подружка, но что ты никогда ни за кого не выйдешь замуж и тебе не придется целоваться языками, и я подумал, что это очень умно. А больше ты ничего не сказала, и тогда заговорил я. Я сказал, что буду много путешествовать, и у меня будет много детей, и я буду каждый день готовить им бизонье мясо. По профессии я буду астронавт. А в виде хобби буду документировать разные вещи. Я сказал, что буду документатрлист, я нарочно сказал это слово скороговоркой, и, думаю, па услышал «документатор», а ма – «документалист», и оба они не были против.

ОБОСНОВАННЫЕ ОПАСЕНИЯ

Той ночью, когда все заснули, а я заснуть не мог, я тихонько вылез из кровати, взял с холодильника ключи от машины и вышел во двор. Прошел через веранду, спустился к машине, открыл багажник и стал впотьмах искать коробку ма. Мне хотелось прочитать, что дальше случится с потерянными детьми в той красной книжке, но на этот раз я хотел читать вслух и записывать себя на диктофон, как вчера ма. Мне не хотелось перерывать всю коробку в поисках маминого диктофона, и тогда я решил, что заберу из багажника всю коробку. И уже возвращался с ней в дом, когда вспомнил, что ма обычно держит диктофон не в коробке, а в бардачке. Я снова пошел к машине, открыл пассажирскую дверцу, поставил коробку на сиденье и стал искать в бардачке. Там-то диктофон и лежал. И еще большая карта ма. Я взял и то и другое, диктофон и карту, приподнял крышку коробки ровно настолько, чтобы просунуть их внутрь и не нашуметь, и на цыпочках пошел с коробкой обратно к дому, зашел внутрь и прокрался в нашу спальню. Ты, Мемфис, крепко спала и храпела, как старый старикашка, и опять заняла всю кровать. Я поставил коробку на пол, отодвинул тебя на твою сторону со всей моей осторожностью и включил только слабенькую лампочку при кровати, чтобы не разбудить тебя. Ты перестала храпеть и перевернулась пузом кверху. Потом рот у тебя приоткрылся, и ты снова захрапела. Я залез на свою сторону кровати и сел, а коробку поставил перед собой.

Очень-очень аккуратно я открыл крышку. Вынул карту, вынул диктофон и красную книжку с моими снимками между страниц и положил все это на прикроватную тумбочку прямо под лампу. И уже совсем приготовился закрыть крышку и почитать, но тут на меня что-то нашло, сам не пойму, что это было. Типа, чувство, что надо заглянуть, что там еще в этой коробке, что мне надо посмотреть, что это за вещи, я же знал, что они всегда лежали там, под маленькой красной книжкой, и что мне не разрешается их трогать, вот я и не трогал и не смотрел. А сейчас-то меня никто не видел. И я мог вволю покопаться в коробке и рассмотреть все, что в ней лежит. Главное, потом все сложить так, как лежало, и ма ни за что ничего не заметит.

Я начал выкладывать вещи из коробки одну за другой, не торопясь, и старался раскладывать их на постели в таком же порядке, в каком они были в коробке, чтобы потом так же уложить их обратно. Первую вещь с самого верха коробки я положил в левом дальнем углу кровати, где ноги, он был с моей стороны; вторую вещь положил рядом с первой, рядом со второй положил третью, потом четвертую.

Ну и фигни всякой там было, не думал, что столько. Куча вырезок и заметок, фотографии и еще несколько кассет. Еще папки, свидетельства о рождении и другие официальные бумаги, карты и несколько книжек. Я выкладывал их вещь за вещью на постели. Скоро мне пришлось вставать и обходить кровать, чтобы положить очередную вещь рядом с предыдущей, иначе я не дотягивался. Кончилось тем, что я занял вещами из коробки всю постель, и даже если я не хотел ни одну класть на тебя, а то вдруг ты заворочаешься между простынями и нарушишь мне весь порядок, скоро свободного места не осталось и, делать нечего, пришлось разложить несколько карт и книжек прямо на тебе.