И вот что я решил. На следующее утро, пока ма и па еще будут спать, мы с тобой уйдем. Мы будем идти столько, сколько сможем пройти, как шли те потерянные дети, даже если нам тоже грозит потеряться. Мы с тобой найдем поезд, залезем на него и поедем в Страну апачей. Мы с тобой пойдем в ту большую долину, где ма обвела кругом те два крестика. И будем там искать потерянных девочек. Если нам повезет найти их, мы все вместе пойдем в Каньон Эха, па же столько раз повторял, что если мы там потеряемся, то нас легко найдут благодаря тамошним громким эхам. А если не найдем девчонок, все равно пойдем в Каньон Эха, если верить карте ма, это не так-то далеко от места, где она поставила свои два Х. Конечно, я понимал, что потом мне за это как следует влетит. Ма с па страшно рассердятся, когда поймут, что мы сбежали. Но очень быстро переживать они начнут еще больше, чем сердиться. Ма станет думать о нас так же, как думает о тех потерянных детях. Думать все время и всем сердцем. А па сосредоточится на поисках наших с тобой эх, вместо всех других эх, за которыми так гонялся. Здесь-то и начнется самое главное, понимаешь, если мы тоже будем потерянными детьми, нас надо будет снова найти. Ма с па придется найти нас. Я-то точно знаю, что они нас найдут. Я им даже карту нарисую с маршрутом, как мы с тобой, наверное, пойдем, так что они нас в конце концов найдут. И этим «в конце концов» будет Каньон Эха.
Зря я, придурок, нарушил обещание и заглянул в коробку ма. Зато я наконец-то понял кое-какие важные вещи после того, как посмотрел все, что лежало в коробке, понял их всем моим сердцем, а не только головой. Хотя голова у меня тоже шла кругом. Но в конце-то концов я все понял, и это главное, ведь теперь я могу все рассказать и тебе тоже. Я наконец-то просек, почему ма только и делала, что все время думала и говорила про всех потерянных детей, и почему казалось, что она день за днем все дальше отодвигается от нас. Потерянные дети, все они значили настолько больше, чем мы с тобой, Мемфис, значили гораздо больше, чем все прочие дети, каких мы с тобой знаем. Они были как те папины Воины-орлы, и, может быть, даже еще отважнее и сообразительнее. И к тому же я наконец-то понял, что нам с тобой сделать, чтобы у всех у нас все повернулось к лучшему, чем сейчас.
Я так взволновался своим планом, что чуть было не перебудил всех вас, так меня распирало поделиться с вами моим планом, но, конечно, этого не сделал. А стал глубоко и медленно дышать, чтобы сохранять спокойствие. Я сложил все вещи ма обратно в ее коробку в том же порядке, ну почти, потому что ты повернулась на бок и кое-что немного перепуталось.
Прежде чем закрыть коробку, я положил на ее крышку как опору лист бумаги и нарисовал карту моего спланированного маршрута. За основу я взял карту, где ма нарисовала XX и круг. Сначала я простым карандашом начертил карту. Потом красным прочертил маршрут, которым мы с тобой пойдем. А потом синим начертил маршрут, которым, как я думал, могли идти потерянные дети из книжки ма. И оба эти маршрута, красный и синий, встречались в точке, которую я пометил большим Х, нарисовал карандашом примерно в том же месте, где ма на своей карте поставила XX.
Когда я закончил чертить карту, я посмотрел на нее и погладил своих бабочек в животе. У меня получилась реально очень хорошая карта, лучшая из всех, какие я чертил. Я положил ее в коробку ма поверх всего, что там лежало, прямо на ее карту с двумя XX. Я знал, что там-то она точно найдет ее. Прежде чем закрыть коробку, я подумал, что, наверное, мне стоило бы еще оставить записку на случай, если они не очень поймут мою карту, хотя мне самому все на ней было довольно ясно и понятно. Я отклеил пустую клейкую бумажку между страницами одной книжки, она называлась «Врата рая», и написал короткую записку, в рассказах так писали в старых телеграммах, типа, ушли искать потерянных девочек, встретимся позже в Каньоне Эха.
Но надо было еще унести коробку обратно в багажник, что я и сделал. Я прокрался на двор к машине, открыл багажник и положил коробку на ее место. А когда шел обратно, у меня было такое чувство, как будто я наконец стал почти совсем взрослым.
Коробка V
Courtesy of Humane Borders