Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том II

После смерти Семиградова его завод в полном составе купил я. Свой завод Семиградов держал не в бессарабском, а в полтавском имении своей жены в Переяславском уезде, при селе Скопцы. Туда я и отправился из Киева. В Киеве общие знакомые рассказали мне, что мадам Семиградова очень тонкая дама, помешанная на аристократизме, лошадей она не любит. Семиградова имела репутацию необыкновенно умной женщины. Супружеская жизнь Семиградова едва ли была сладкой. Это отчасти нашло отражение в тех именах, которые он дал некоторым лошадям. Так, один жеребенок был назван Последний-Поцелуй, а дочь Боярской получила имя Безнадёжная-Ласка.

Осенью 1908 года я приехал в сельцо Скопцы, чтобы осмотреть и купить завод М.Ф. Семиградова. Заранее предупредив хозяйку о дне и часе приезда, я застал на станции хороший экипаж, запряженный недурной четверкой гнедых полукровных лошадей. От Барышевки до Скопцов было недалеко, чему я был очень рад, так как стоял уже октябрь, на дворе было сыро, грязно и моросил холодный дождик. В Скопцах меня уже ждали, и нарядная горничная провела меня в гостиную. Там я увидел мадам Семиградову и пожилую даму, очень приятную и скромную на вид. Оказалось, что это англичанка, компаньонка хозяйки. Мадам Семиградова была высокая, сухощавая шатенка с красивыми глазами, причесанная а-ля Кавальери, очень вертлявая и чрезвычайно самоуверенная. Одета она была со вкусом и к лицу. Меня поразило, что во время разговора не было ни слова сказано о муже, который так недавно умер. Признаюсь, мадам Семиградова мне не понравилась: ее разговор был напыщенным, она все стремилась казаться не тем, чем была в действительности, разыгрывала из себя аристократку, говорила иногда по-английски со своей компаньонкой, что было просто неучтиво по отношению ко мне. Мадам Семиградова не преминула упомянуть о своих аристократических знакомствах в Киеве, затем перевела разговор на литературу. За обедом она несколько поуспокоилась и держалась проще.

Завод покойного Семиградова я осмотрел сейчас же после обеда, хотя в конюшнях и было уже темно. С небольшой лампой в руках мы вместе со смотрителем завода обошли всех маток, которых я, впрочем, и без того знал по Дубровскому заводу, Петербургу и Москве, так как все это были известные призовые кобылы. Молодняк меня настолько заинтересовал, что я решил купить и его. Из жеребят бросилась в глаза Безнадёжная-Ласка, отъемыш, а из более старших – Быстрица и Кальян. Всех этих лошадей я купил, и потом они блестяще бежали в цветах моего брата. Говорить подробно обо всех лошадях нет надобности, так как они уже описаны мною. Скажу несколько слов лишь о двух жеребцах – производителе Потешном и Кальяне.

Потешный 2.25,1, белый жеребец, р. 1898 г., завода Ф.И. Суручана, от Предмета 5.17 завода Д.Д. Сонцова и Панамы завода Суручана, дочери Ворона и Пружины. Потешный был внуком кожинского Полотёра, а его мать Панама имела кровь кожинского Полкана, родного брата Потешного. Таким образом, кровь этого жеребца была повторена в суручановском Потешном. Потешный был очень хорош по себе: белой масти, сух и породен. Это была довольно типичная для своей линии лошадь, и если я его не купил, то лишь потому, что в нем было недостаточно класса. Две кобылы – Боярская и Кабала – пришли ко мне жеребыми от Потешного, и от Кабалы в следующем году родился серый Кубок, который был хорош по себе и четырех лет показал резвость 2.27. Лучший сын Потешного, он остался у Семиградовой в качестве производителя для полукровных кобыл.

Кальян 2.19 от хреновского Момента и Кабалы был очень резов, но не мог показать всего своего класса из-за убитой ноги. Был очень хорош по себе и больше напоминал мать, чем отца: росту под пять вершков, масти темно-серой, очень густ, костист и правилен, но несколько сыроват. Я его продал за большие деньги Государственному коннозаводству, и он был назначен в Тульскую заводскую конюшню. Кальян стал в ней одним из самых популярных жеребцов и дал в Тульской губернии много превосходных лошадей.

Смотритель завода Семиградова рассказывал мне, что Михаил Фёдорович очень любил лошадей, много времени проводил на конюшне и при нем завод содержался хорошо. Часто он имел столкновения с управляющим имением жены относительно кормов. Как только он умер, сейчас же был уволен наездник, нормы фуража сократили и решено было продать завод.

Вечером в доме хозяйка услаждала меня музыкой, говорила о литературе, о своей предстоящей поездке за границу и наконец спросила, понравились ли мне лошади и думаю ли я их купить. Я уклонился от прямого ответа и сказал, что посмотрю их еще раз утром. По всему было видно, что хозяйка решила как можно скорее продать лошадей и за ценой не гонится.

Утром я пересмотрел лошадей и после этого купил весь завод голова в голову, кроме производителя и брака, по 500 рублей за лошадь. Это была блестящая покупка! Я считаю, что покупка завода Семиградова была одной из самых удачных в моей жизни.

Завод братьев Горвиц