Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III

С афанасьевского хутора мы проехали в завод Г.М. Лейхтенбергского, а оттуда вместе с Афанасьевым вернулись в Тамбов. Тут я познакомился со всей его семьей. У него были дети-подростки. Тут же я купил заводских маток – Комету, Люльку и трехлетнюю дочь Громадного Ужимку. Матвеев был прав: купить их оказалось нелегко, Афанасьев с назначенной цены ничего уступать не хотел. Торговались мы долго, но я всегда славился умением купить лошадь и в конце концов привел к благополучному концу и эту покупку. У Афанасьева в доме не было никакой коннозаводской старины: сам он очень мало интересовался ею, а в спортивных журналах читал только отдел хроники. Дом, в котором он жил, был не особенно большой, но комнаты оказались богато убранными, хотя и в купеческом вкусе: лампы, золотая мебель, зеркала в золоченых рамах. Словом, везде золото и отовсюду блеск. Афанасьев был простой и для всех доступный человек, но принадлежал к числу тех людей, которые трудно сближаются и не имеют друзей.

Перейду теперь к описанию завода. Из прежних производителей остановлюсь только на замечательном Сорванце, имевшем такое исключительное влияние на афанасьевский завод, а закончу разбором происхождения Крепыша – лучшей лошади, когда-либо вышедшей из этого завода. Быть может, многим покажется странным последнее желание, так как о Крепыше сказано и написано более чем достаточно. Но если о самом Крепыше говорили и писали больше, чем о какой-либо другой лошади, то о его происхождении нет не только ни одной серьезной работы, но даже статей или заметок в наших спортивных журналах. Никогда не была напечатана и обстоятельная генеалогическая таблица великого жеребца. Чем объяснить подобное явление? Мне кажется, что Крепыш, когда он бежал, был так феноменален и велик как призовой рысак, что заполнил воображение всех своими успехами и об остальном забыли. Что, мол, тут рассуждать о происхождении Крепыша, и без того ясно, что сочетание Громадный – Кокетка дало Крепыша – лошадь столетия! Кроме того, популярность малютинских лошадей (а отцом Крепыша был малютинский жеребец) и превосходный состав маток в заводе Афанасьева сделали свое дело: казалось, все знают, что представляют собой по кровям лошади этих двух заводов. На самом деле это было не так, и родословной Крепыша необходимо заняться тщательно и с полным вниманием. Только генеалог во всеоружии своих знаний и опыта может составить точную и верную родословную Кокетки – матери Крепыша. Говорю это потому, что в описи завода Афанасьева эта родословная доведена только до известного предела и происхождение Кокетки следует уточнять по заводским книгам других заводов.

Крепыш (Громадный – Кокетка), р. 1904 г., зав. И.Г. Афанасьева

В свое время, как и многие другие русские охотники, я очень интересовался Крепышом и записал кое-что интересное о жизни этого жеребца, однако, поскольку появилась книжка Шнейдера и Шапшала «Крепыш», я ограничусь тем, что приведу только достоверные данные о трагическом конце Крепыша, ибо о его тренировке, привычках, жизни, победах уже рассказано в этой книге.

В тот год, когда я осматривал афанасьевский завод, там было 3 производителя и всего 17 заводских маток. Иван Григорьевич никогда не вел свой завод в больших размерах. Его отец был более крупным коннозаводчиком, но и он по тамбовской мерке никогда не имел большого завода. Быть может, ограниченность заводского состава была одной из постоянных причин преуспевания завода, ибо там лучше могли накормить лошадей и тщательнее за ними присмотреть, хорошо заездить, что так трудно достигается в больших заводах.

В афанасьевском заводе тогда состояли производителями Громадный, Тайкун и Стриж. О Громадном я уже рассказывал, описывая свой завод. Остается рассказать о Тайкуне и Стриже.

Тайкун (Бычок – Томная) – жеребец р. 1895 г., завода Н.П. Малютина. Рекорды 1.45; 2.32½; 5.03¼. Тайкун – внук Могучего со стороны отца, а мать Тайкуна – дочь Удалого. О телегинском Бычке и замечательной кобыле Томной я уже писал на этих страницах. Сам Тайкун не имел класса, но дал у Афанасьева 11 призовых лошадей, выигравших без малого 100 000 рублей. Все это были лошади посредственные, за исключением Пустяка 2.14,6, матерью которого была Пагуба, одна из самых знаменитых афанасьевских кобыл. Тайкун по себе был нехорош: очень блесткий жеребец с бедной костью, но при этом с хорошим постановом задних ног. Он был чрезвычайно короткой лошадью, и это настолько бросалось в глаза, что я спросил Афанасьева, почему он остановил свой выбор именно на Тайкуне. «Я преднамеренно его купил, – отвечал Афанасьев, – так как хотел иметь обязательно короткого жеребца, ибо матки у меня в заводе отличаются удивительной длиной».

Пустяк 2.14,6 (Тайкун – Пагуба), р. 1902 г., гн. жер. зав. И.Г. Афанасьева[19]