Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III

Никита Марков был сыном садовника, который служил у графа Воронцова-Дашкова. Он поступил конюхом на призовую конюшню Расторгуева, обратил на себя внимание хозяина, был им отмечен, назначен старшим, начал ездить на призах, а затем принял всю конюшню и стал известным наездником. Как-то не представляешь себе расторгуевских рысаков без Маркова, вся их карьера прошла в его руках.

Леший 4.36,6 (Кряж-Быстрый – Лихая-Люба), р. 1896 г., вор. жер.

Лирин 4.43,3 (Кряж-Быстрый – Лира), р. 1902 г., зав. Д.А. Расторгуева, победитель Императорского приза 1908 г. Наездник Д. Синегубкин, владелец И.И. Козлов

Пекин 4.39 ⁷/₈ (Кряж-Быстрый – Пурга), р. 1900 г., гн. жер. зав. Д.А. Расторгуева

Балаклава 1.40,7 (Кряж-Быстрый – Битва 2-я), р. 1905 г., вор. коб. зав. Д.А. Расторгуева. Наездник В. Ефимов

Конюшня Расторгуева теперь пополнялась только рысаками собственного завода. Появились Радость, Курбский, Леший и многие другие первоклассные рысаки. Все они бежали в цветах своего владельца, много выигрывали. Когда Расторгуев вынужден был ликвидировать свою призовую конюшню, об этом многие искренно сожалели, в том числе и я. Казалось, что слава Расторгуева как коннозаводчика померкла. К счастью, это предположение не оправдалось, и уже в руках других наездников и в других цветах питомцы расторгуевского завода имели блестящую призовую карьеру. Думаю, что имена лошадей последней серии – Лирина, Пекина, Меркурия, Пальмиры, Молодого-Кряжа – у всех в памяти.

Во время расцвета спортивной деятельности Расторгуев построил замечательную призовую конюшню, лучшую в Москве. Она находилась по Старой Башиловке, в одном из переулков, если не ошибаюсь – в Морковном. Конюшня была построена по плану известного архитектора. Посредине ее находился выводной зал, направо и налево от него были расположены денники (лошади в таких денниках реже простужаются, ибо конюшня окружена теплыми стенами). Широкий коридор служил удобным местом для проводки лошадей, он проходил и через зал, и пространство для проводки было очень велико. В углу конюшни было помещение для фуража и ванная комната с приспособлениями для ножных ванн, с углубленным бетонным полом, куда можно было налить воды по колено лошади. Тут же был устроен душ для спины и поясницы лошади и второй душ для всего тела. В другом углу конюшни находились аптека и упряжная; их разделял коридор, который вел в большой запряжной сарай, соединенный с манежем. Манеж, приспособленный для гонки и езды лошадей, был точной копией знаменитого малютинского манежа. Все это конюшенное здание было расположено в середине обширного двора, и вокруг конюшни был устроен проездной круг для тротовой и даже маховой работы. Я несколько раз бывал на этой замечательной конюшне, а потому хорошо знаком с ее устройством.

Расторгуев пользовался в Московском беговом обществе большим авторитетом. Вскоре после того, как он начал призовую охоту, его избрали действительным членом общества. Затем он вошел в правление общества, так как был избран казначеем. В должности казначея Расторгуев пробыл очень долго, а действительным членом оставался всю жизнь. Согласно традиции, установившейся в Московском беговом обществе, на должность казначея всегда избирался кто-либо из представителей именитого московского купечества, так что капиталы общества постоянно находились в надежных руках. В случае каких-либо растрат или финансовых непорядков такой казначей, крупный миллионер, обычно из своего кармана пополнял кассу, а иногда и ссужал обществу деньги. Расторгуеву его казначейство обошлось очень дорого: он поплатился весьма крупной суммой, которую должен был выплатить из своего кармана…

Расторгуев был не только выдающимся спортсменом, но и страстным охотником до городских лошадей. В свое время его пары, пары с пристяжкой и одиночки его жены славились на всю Москву. У Расторгуева были замечательные городские выезды, у него служили лучшие кучера, настоящие мастера своего дела, и городскую охоту Расторгуев понимал хорошо. Он знал лучших московских кучеров, их приемы и сноровки езды, их достоинства и недостатки и любил рассказывать о них. Он также был знаком с крупнейшими городскими охотниками и всегда был в курсе всех новостей городской охоты. По части запряжки и экипажей Расторгуев был настоящим специалистом. Обладая тонким вкусом, он умел так собрать пару, так наладить одиночку своей жены Анеточки, что эти выезды всегда обращали на себя внимание москвичей. К.К. Кноп, большой любитель городской охоты, был по этой части выучеником Расторгуева и сам стал хорошим знатоком этого дела.