Архив Смагина. Часть 3

– Занятно. Ещё как занятно, – пробормотал Смагин. Задумался и изменил направление беседы: – Вера, вы у нас человек новый. У нас в отделе. Ваша предшественница решила посвятить себя науке. Достойное решение. Но не знаю, легко ли ей там будет – с таким багажом. Не знаю…

– С каким багажом? – Вера растерялась.

– С нашим багажом, с нашим. Ничему не удивляйтесь. И не сторонитесь самых смелых, самых абсурдных предположений. Вы с кем беседовали? С медиками?

– Да. Люди авторитетные.

– Краткий отчёт, – мягкость руководителя улетучилась. – В письменном виде. Попытайтесь осмыслить и изложить версию. Версии. И почему только с медиками? Поговорите с зоологами.

Скляр согласно кивнула.

И ещё… – Смагин говорил медленно, явно испытывая неловкость. – Инструкции, собеседования были. Вы – не случайный человек. Вы один из немногих, кто допущен к нашей работе. Будьте осторожны. Пожалуйста. И смотрите на вещи шире. И смелее. Мы не занимаемся простыми вопросами. И ответы, которые мы находим, тоже не просты.

И замолчал. Вера была уверена, что напутственная речь будет продолжена. Она даже подумала, что он скажет что-то важное – для неё лично. Но Смагин молчал. Он поколдовал над картой, отчётом, протянул руку к телефону, взял телефонную трубку, передумал и положил её на место, тихо сказал: «Лучше с глазу на глаз». Поднялся и вышел из кабинета.

Скляр бросила ему вслед взгляд, полный недоумения и беспокойства, вздохнула, открыла свои записи.

15

Пересечения

Я несколько раз предпринимал попытки связаться с Иваном по телефону. Разговора не получилось. Естественно представилось недоброе – обратился за разъяснениями к Глебу. Он пытался затащить меня к себе домой, но я довольно удачно выкрутился, сославшись на несуществующую занятость, скорую важную встречу и необходимость безотлагательно решить раз и навсегда жизненно важный вопрос. «Ясно, – сказал тогда Глеб, – тоже шифруешься! Чем же тебе поведение Ивана не нравится? Вы что одной беленой питаетесь?»

Вопрос о белене я вежливо пропустил, но отметил про себя, что веду себя не самым достойным образом. Но у меня было оправдание. Мне надо было поговорить тет а тет. А когда Глеб сказал «жду дома», перспектива встречи в моём сознании исказилась. Во-первых, я не знал, какой дом имеется в виду – Глеба или Машки. Во-вторых, писатель-фантаст и друг Ивана – это одно, а художница и волею превратной судьбы подруга Ивана – это другое. Словом, я не хотел, чтобы Машка узнала о возникшей напряжёнке.

Мы встретились в парке, присели на скамеечку. Я вкратце сообщил о причинах моего беспокойства, на что Глеб заверил меня, что «это беспрецедентное свинство» нервирует его не меньше. Он предположил: влез Иван в очередной раз туда, куда его не просили, и теперь мужественно выкручивается, не желая обратиться за помощью к друзьям.

Я заметил, Глеб раздражён. Не мог я не заметить и другое – он реально встревожен. Глеб, как правило, позволял себе только обтекаемые высказывания, на этот раз он нарушил неписанную традицию и позволил себе резкость. «Я его предупреждал, даже просил – занимайся своим менеджментом – и интересно, и доходно, не лезь туда, где тебя не ждут. И тем более туда, где тебя рассматривают как бесплатное приложение…» Покосился на меня, оценивая, насколько прямолинейно я воспринимаю его мысли и добавил: «Эти ребята используют и… спишут. И медаль не дадут. Игры предлагаются нечестные, но по пионерским правилам. Мы, – он так и сказал «мы» – это уже проходили».

Если сопоставить факты и время, то приблизительно в тот момент, когда мы с Глебом вели понятный по настрою и довольно пустой по содержанию разговор, Иван приближался к уже известному нам по началу этой истории открытому кафе. Иван не относился к любителям праздного времяпрепровождения, к которому он, в числе прочего, относил посещение всякого рода забегаловок. Тем не менее, он уселся за пустой столик, заказал кофе и рюмку ликёра.

Настроение было не ахти. Сегодняшняя встреча с Корнеевым опять преподнесла неприятный сюрприз. Генерал – ну, прямо святая простота! – поинтересовался, ненавязчиво так, обладал ли Иван информацией о готовящейся операции по задержанию Носаря. Что мог ответить Иван? Конечно, знал. В детали посвящён не был, но в общих чертах о том, что Носарь на хорошем крючке, знал.

В основном Иван терпимо относился ко всякого рода полицейским штучкам, но были моменты, за которые он ненавидел фискальный формат. Это был тот случай. Ибо знал – это одно, а кто помог узнать – это другое. Иван хорошо помнил совет старого полицейского из кино: «Если не знаешь, как поступить, поступай по уставу». Столь строгому документу Иван не подчинялся, но рабочая специфика налагала недетские обязанности. Он назвал Степана и ещё пару человек, с которыми перебросился несколькими словами о злосчастном Носаре.