Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

– Или оказывает, но ты этого не замечаешь, – возразила Кэррин. – Я могу привести тебе те же доводы, что ты приводишь насчет Дрездена.

Баттерс вздохнул.

– Я понимаю, что ты там делала.

– Вряд ли. Это… выбор, Уолдо. Это вера. Есть набор фактов, которые укладываются в различные истины. Приходится выбирать, что будет управлять твоими решениями по поводу этих фактов.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты можешь выбрать страх, – сказала Кэррин. – Может, ты прав. Может, Дрезден превращается в монстра, не догадываясь об этом, против своей воли. Может, в один прекрасный день он прикончит всех нас. Ты не ошибаешься. Это может случиться. И я тоже боюсь.

– Тогда почему ты споришь со мной?

Кэррин ответила не сразу:

– Потому что… страх – ужасная, коварная штука, Уолдо. Он отравляет и портит все, к чему прикасается. Если позволить страху управлять некоторыми своими решениями, рано или поздно он подчинит их все. Я решила, что не хочу всю жизнь бояться, что мои друзья превратятся в чудовищ.

– Как это? Просто взяла и решила?

– На это ушло очень долгое время, – ответила она. – Но в конечном итоге я предпочла верить в людей, которые мне небезразличны, а не позволять своим страхам накладывать на них отпечаток – хотя бы в моих собственных глазах. Возможно, ты не догадываешься, что происходит с Гарри.

– Что? – спросил Баттерс.

– Это выглядит так, словно кто-то борется за его душу, – ответила она. – Ему нужно, чтобы друзья верили в него. Лучший способ помочь ему превратиться в монстра – смотреть на него так, будто он уже им стал.

Повисло долгое молчание.

– Я не буду повторять, Уолдо, – сказала Кэррин. – И хочу, чтобы ты послушал.

– Ладно.

– Ты должен решить, по какой стороне дороге идти, – мягко произнесла она. – Оставь свои страхи за спиной – или вцепись в них и беги за ними. Но ты должен выбрать. Если попытаешься шагать посередине, рано или поздно разорвешься.

– Выбери сторону? Они или мы? – горько спросил Баттерс.

– Речь не о сторонах, – ответила Кэррин. – Речь о том, чтобы понять себя. Понять, почему ты делаешь такой выбор. Поняв это, поймешь и куда шагать.

Скрипнули половицы. Наверное, она подошла к нему. Я представил, как она кладет ладонь на его руку.

– Ты хороший человек, Уолдо. Ты мне нравишься. Я тебя уважаю. Думаю, ты разберешься.

Тишина.

– Энди ждет меня к ужину, – наконец сказал Баттерс. – Наверное, мне пора.

– Хорошо, – ответила Кэррин. – Еще раз спасибо.

– Я… Да, конечно.

Шаги. Открылась и захлопнулась входная дверь. Ожил и уехал автомобиль.

Сев в постели, я шарил правой рукой, пока не нащупал лампу на ночном столике. Свет резал глаза. Голова казалась странной, – вероятно, результат ударов о стену. Я опять лишился рубашки. Баттерс добавил к моей коллекции медицинских трофеев новые повязки, остро пахнувшие антибиотиком. Рука была снова забинтована и помещена в алюминиевую шину, а та – подвешена на перевязи к моей шее.

Я выбрался из кровати, минуту стоял, пошатываясь, потом зашаркал к двери. Кэррин распахнула ее в тот момент, когда я был почти у цели, и встревоженно оглядела меня.

– Господи, ты превращаешься в монстра, – сказала она. – В мумию. По кусочкам.

– Я в порядке. Так сказать.

Она поджала губы и покачала головой.

– Что ты слышал?

– Все, что было после его обычного заявления, что он не настоящий врач.

Ее рот дернулся.

– Он просто… он просто волнуется.

– Я понял. Думаю, ты хорошо справилась.

Ее глаза блеснули.

– Нисколько не сомневаюсь.

– Бэтмен? – спросил я.

– Он был… – Она скрестила руки на груди. – Тобой, надо полагать. Когда ты покинул город, а Молли исчезла, на улицах стало небезопасно. Люди Марконе противостоят фоморам, если под угрозой их территория, однако защита стоит денег. Не все могут себе это позволить.

Я поморщился:

– Проклятье! Чертова Мэб. Я мог вернуться несколько месяцев назад.

– Уолдо делает что может. Благодаря черепу это больше, чем доступно многим.

– Боб не предназначен для использования в полевых условиях, – сказал я. – Он ценный ресурс… пока не привлекает к себе внимания. Как только о нем узнают, его обезвредят или выкрадут, и тогда плохие парни получат преимущество. Вот почему я не выносил его из лаборатории.

– На прошлый Хеллоуин фоморы начали похищать детей, – ответила Кэррин. – Шестилетних. Прямо с улиц.

Я снова поморщился и отвел глаза от ее пристального взгляда.

– Мы что-нибудь придумаем, – сказала Кэррин. – Ты голоден?

– Еще как.

– Идем.

Она привела меня на кухню. Достала из духовки две «пиццы-спресс». Не успели они оказаться на столе, как я накинулся на них. Обожаю такую пиццу. Она не слишком хорошая, но я ее обожаю, потому что долгое время мог позволить себе только ее и успел к ней привыкнуть. Много соуса, щепотка сыра, намек на мясо – зато горячая, толстая, хрустящая корочка, а также вкуснейшие штуки, которые медленно тебя убивают.

– Подарок для тебя, – сказала Кэррин.

– Мм? – промычал я.

Она шлепнула рядом со мной на стол папку и пояснила:

– От параноика Гэри из Паранета.

Проглотив пиццу, я оторвался от еды, чтобы спросить:

– Того, кто в прошлом году провернул сделку с катерами? Правильного психа?

– Того самого.