Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни

– Таким образом, каким бы сильным, быстрым, невосприимчивым к ранам все это тебя ни сделало, запомни: ты не более неуязвим, чем прежде. Просто ты не замечаешь ран, когда тебе их наносят… – Он помолчал и добавил: – Ты ведь даже не почувствовал этого.

– Почувствовал что? – спросил я, приподнимая голову.

Он снова приложил ладонь мне ко лбу и толкнул вниз.

– Я только что зашил резаную рану в три дюйма длиной на твоей грудной клетке. Без анестезии.

– А, – сказал я. – Ну, я не… В смысле, что-то я все-таки чувствовал: какой-то дискомфорт.

– Подтверждает мою теорию, – заметил он, кивнув. – Я уже зашил рану над твоим глазом, пока ты был в отключке. Красота! Рубанули тебя, голубчик, до самой кости.

– Благодарить следует Капитана Крюка, – сообщил я. – Это у него такой кривой меч.

Я взглянул на Томаса:

– Крюк все еще у нас?

– Сидит в заключении на выложенном керамикой противне для печенья в духовке, – доложил Томас. – Я подумал, что из такой стальной упаковки выбраться он не сможет, и это дало бы ему пищу для размышлений, прежде чем мы начнем задавать ему вопросы.

– Это ужасная штука: поступить так с кем-то из маленького народца, чувак, – сказал я.

– Я собираюсь начать готовить пирог прямо у него перед носом.

– Мило.

– Спасибо.

– Долго я был в отключке? – спросил я.

– Примерно час, – ответил Томас.

Баттерс фыркнул:

– Я бы управился быстрее, но прошлой ночью кто-то вломился в мой дом, и мне пришлось наводить порядок.

Я поморщился:

– Эм, да. Верно. Прости, старина.

Он покачал головой:

– Я до сих пор никак не приду в себя из-за того, что ты вообще здесь, честно. Я имею в виду, мы присутствовали на твоих похоронах. Разговаривали с твоим призраком. Надежнее вроде не бывает.

– Извини, что положил «лежачего полицейского» на путях твоего мыслительного процесса.

– В последнее время это больше походит на «американские горки», но хороший ум гибок, – сообщил Баттерс. – Я с этим справлюсь, не переживай. – Он поработал еще пару секунд, прежде чем пробормотать: – В отличие от некоторых других.

– А? – спросил я.

Баттерс молча обвел взглядом всю большую квартиру и вернулся к работе. Я проследил за направлением его взгляда.

Кэррин свернулась клубочком в кресле у камина, в дальнем конце квартиры, обхватив колени руками и откинув голову на спинку кресла. Глаза ее были закрыты, а рот слегка приоткрыт. Она явно спала. Легкое похрапывание подтверждало эту теорию.

– О, – сказал я. – А. Ну да. Похоже, она не слишком легко восприняла мой призрак, шныряющий вокруг…

– Явное преуменьшение, – выдохнул Баттерс. – Она через многое прошла. И ничто из пережитого не сделало ее менее колючей.

Томас что-то буркнул, выражая согласие.

– Она прогнала большинство своих друзей, – сказал Баттерс. – Не разговаривает ни с кем из полицейских. Не общается со своей семьей. Только с группой «Викинг» в Обществе светлого будущего. Я там тоже зависаю. И Молли. Думаю, мы оба понимаем, что она в поганой ситуации.

– А теперь еще и я, – сказал я. – О черт.

– Что? – спросил Томас.

Я покачал головой:

– Для этого нужно знать Кэррин.

– Кэррин? – спросил Томас.

Я кивнул:

– Порядок для нее очень много значит. Человек умирает – это она может понять. Человек возвращается – совсем другая музыка.

– Разве она не католичка? – спросил Томас. – У них вроде есть кое-кто такой же?

Я посмотрел на брата:

– Ну да. Это позволяет ей легче справляться с проблемой.

– С медицинской точки зрения, – произнес Баттерс, – я вполне уверен, что ты вообще не был мертв. Во всяком случае, настолько мертв, чтобы тебя уже было не воскресить.

– А ты там был? – спросил я.

– А ты? – парировал он.

– С моей стороны все потемнело, потом я очнулся, – проворчал я. – Призрачно. Потом все стало белым, и я очнулся. Больно. А потом сплошная физиотерапия – для восстановления.

– Ух ты, серьезно? Физиотерапия? – спросил Баттерс. – Как долго?

– Одиннадцать недель.

– Да, это заставляет меня склоняться к слову «кома».

– А еще разные ангельские и призрачные штуки, – сказал я. – Это к чему тебя заставляет склоняться? Медицински выражаясь?

Баттерс поджал губы и произнес:

– Никому не нравятся умники, Гарри.

– Во всяком случае, мне он никогда не нравился, – признался ему Томас.

– Отчего бы тебе не заняться чем-нибудь полезным? – предложил я. – Выйди наружу, посмотри, может, кто-то прячется там, чтобы убить нас, как только мы выйдем.

– Потому что Молли приходится выходить со мной каждый раз, иначе они не впустят меня назад, а она сейчас работает с твоими следопытами, – ответил Томас. – Тебя беспокоит, что бригада злючек-фэйри использует твою кровь, чтобы тебя выследить?

– Не уверен. Использовать для этого кровь – сложнее, чем думают многие, – сказал я. – Нужно не давать ей засохнуть, она должна быть ничем не разбавлена. А тут шел дождь, и если кто-то хотел собрать мою кровь, нужно было делать это очень быстро, а в это время Ситх не давал им расслабиться.

– Ситх? – спросил Баттерс.

– Не то, о чем ты подумал, – сказал я.

– О, – сказал он, явно разочарованный.