Архивы Дрездена: Ведьмин час

Но в последнюю секунду фургон свернул в сторону, въехал на тротуар и со скрипом остановился возле Общества Светлого Будущего.

Озадаченные таким поворотом событий, слуги и парковщики стояли как вкопанные – все, за исключением одного охранника: одной рукой тот схватился за оружие, другой – за рацию, в которую выкрикнул что-то высоким испуганным голосом.

Он успел произнести пару слов, а затем боковая дверца фургона откатилась. Нечто, по звуку похожее на испорченный пневматический механизм, разорвало торс охранника в клочья, и фонтан алой крови забрызгал стену у него за спиной. То, что упало на землю, уже не было живым человеком.

Из кузова высыпали человек десять в черном тактическом обмундировании. У каждого – полуавтоматическая винтовка с глушителем. Новоприбывшие открыли огонь, и улицу накрыло облаком невнятных звуков: по большей части шипения, щелчков и глухих ударов.

Секунды через три все было кончено. Никто из людей Марконе не выжил. Раненых добили выстрелом в голову.

– Жесть, – выдохнула Мёрфи, и в руке у нее появился пистолет.

– Сиди тихо, – предупредил я. – Не стреляй. Лара?

– Я тут ни при чем, – напряженно отозвалась вампирша.

– Чисто! – крикнул один из черных, и меня захлестнуло волной ярости.

Я узнал этот голос. Его обладателя звали Листен. Среднего роста, безобидного телосложения, с гладкой, как бильярдный биток, головой, этот парень, мягко говоря, руководил тактическими аспектами деятельности фоморов в Чикаго – иначе говоря, он и его сообщники в черном, или «водолазки», годами ловили детей и молодежь с незначительным магическим даром и утаскивали их к своим хозяевам, где похищенных ожидала бог весть какая судьба. Кроме того, Листен убил – или обвел вокруг пальца – всех, кто пытался ему помешать.

Терпеть не могу, когда у плохих парней хороший тыл.

Листен оббежал вокруг грузовика и склонил голову:

– Ваша воля исполнена, господин.

– Отлично, – проскрежетал басовитый голос, после чего я услышал звук шагов, и в дверях фургона показалось без малого восьмифутовое существо, похожее на гигантскую жабу, которая одевается у лучшего портного. На существе было шелковое одеяние, чем-то напоминавшее кимоно периода Эдо, но со слегка измененным кроем. Многослойную ткань цвета морской волны покрывала причудливая и весьма неприятная вышивка, от вида которой меня слегка замутило.

Парень под шелковым одеянием тоже не относился к числу красавцев. Физиономия нечеловеческая, слишком крупная и бугорчатая. Рот такой широкий, что бананы можно есть не вдоль, а поперек, а губы похожи на резиноподобные черные подгнившие фрукты той же разновидности. Кожа в рытвинах и бородавках, местами мертвенно-бледная, а кое-где тошнотворного сине-зеленого оттенка. Глаза огромные, выпученные, водянистые и малосимпатичные на вид. С головы на плечи подсохшими черными водорослями ниспадают неровные и неухоженные колтуны. Двигалось существо с какой-то дерганой энергией, и чутье подсказало, что передо мной нечто опасное и не вполне здравомыслящее.

Король Корб, предположил я.

Монарх фоморов окинул презрительным взглядом трупы у ног, после чего поднял глаза:

– Проводите нас в здание, капитан.

Листен щелкнул каблуками и принялся выкрикивать приказы своим «людям». Номинально водолазочные были людьми, но фоморы изменили их тела под свой вкус, и поэтому отряд Листена состоял из существ более сильных, быстрых и выносливых, чем любой нормальный человек. И еще их чертовски трудно убить. Примерно как вурдалаков. Не успел я глазом моргнуть, как водолазочные уже выстроились в две шеренги у двери.

Корб спустился на тротуар и развернулся, после чего с удивительной грацией преклонил колено и потупил взгляд.

Глаза мои полезли на лоб.

Из фургона снова донеслись шаги, на сей раз более тяжелые, и по ступенькам, преодолевая по одной зараз, спустилась еще одна фигура, в общем и целом человекообразная и, по всей видимости, женская. Это существо, кем бы оно ни являлось, было выше Корба и выходило из фургона, осторожно пригнувшись. Я увидел босые ноги – идеальных пропорций, но попросту огромные. Казалось, давным-давно эти ноги покрыли бронзой, бронзу – патиной, а затем полировали, но крайне редко, и в результате кожа покрылась узлами и наростами, похожими на комки оплывшего воска, и все они сгибались и шевелились, будто жили собственной жизнью. В бронзовую экзоплоть вросли искристые металлические крапинки и разноцветные кристаллы.

Скользя мимо Корба, женщина коснулась его плеча, и я разглядел еще немного металлизированной кожи. Несмотря на рост, двигалась женщина изящно, широкой и целеустремленной поступью. Корб последовал за ней, держась чуть сбоку и на шаг позади. Не оглядываясь, женщина протянула руку за спину. Порывшись в кимоно, Корб извлек фрагмент цепи длиною около десяти футов. Ее последнее звено было пристегнуто к обручу у короля на шее – его я заметил не сразу, поскольку ошейник по большей части прятался под одеждой, – а другой конец Корб протянул титанше.

Та не останавливаясь взяла цепь и вошла в замок. Солдаты подняли оружие и проследовали за хозяевами.