Архивы Инквизиции: Инцидент при Драконьем Клыке

— Сюда движется фургон. Вроде из наших. Шахтерский? — вклинился в беседу Горан.

— Далековато, не видать, — покачал головой подошедший к следопыту Михей.

— Я вижу, — более остроглазый Богша прищурился. — Фургон шахтерский. И если не ошибаюсь, на козлах Стефан.

— Вот и наша молодая девушка, — хохотнул граф. — Держу пари, мужчину Стефан тоже не знавал.

Веселье графа никто не поддержал. Курт подал знак Стражам, и те стали не спеша навьючивать на себя снятые доспехи. Сам жнец остановился возле жертвенной печати, необходимо было преобразовать ее из принудительной формы ритуала в добровольную. Задача крайне непростая, изменить уже прошедшее инициацию начертание проблематично, проще новое создать. Однако если такой финт ушами удастся, то эффект от второго жертвоприношения будет в разы больше. Резонанс, да. Но Курт справится, зря что-ли звание мастера печатей носит. Курт еще раз окинул спутников взглядом. Воины деловито подгоняли снаряжение, причем один из следопытов все время следил за дорогой. Тер Салазар спокойно читал, опершись спиной на валун. Поразительное самообладание. Михей тревожно вглядывался в фургон. Зоран делал то же, но с любопытством, а отец Радомир с фатализмом.

Курт, привычно подвесив посох над землей, присел над печатью, подогнув ноги под себя, и протянул руки вперед. Вокруг пальцев образовались маленькие печати. Из каждой печати вниз потянулись жгутики тьмы. Когда они достигли начертания на земле, то вгрызлись в рисунок, стирая одни участки и перерисовывая заново другие. Постепенно жертвенная печать стала преобразовываться в нужный жнецу вид. Но давалось это действие тяжело, шутка ли — управлять восемью потоками одновременно. Тем не менее закончил Курт ровно тогда, когда на холм уже заворачивал фургон, на козлах которого и в правду сидел Стефан. Шахтерский предводитель выглядел усталым и каким-то осунувшимся. И щеки у него были чистые, хоть и слегка небритые. Придержав пару тяжеловозов, бодро тащивших фургон, Стефан обвел верхушку холма печальным взглядом, нарочито стараясь не встречаться глазами со свежеиспеченными охотниками на драконов, особенно с Михеем. У Курта возникло тягостное предчувствие.

— Деда! — раздалось громкое из фургона, и рыжий ураганчик вылетел сквозь занавески полога, впечатавшись в растерянного войта. Стефан посмурнел еще больше и отвернулся, пряча повлажневшие глаза. На поляне, казалось, застыло время. На щеке Милы контрастно чернел цветок с острыми лепестками.

— Как… Почему… — Михей упал на колени, хватаясь за сердце. Осознание увиденного заставило лицо посереть, а из глаз исчезли все эмоции, оставив непередаваемую душевную муку.

— Деда, ты успокойся. Все же в порядке будет, — затараторила рыжая егоза, нарезая вокруг Михея круги. — Тетенька сказала, что все хорошо будет. Ну так она же правду сказала. Ну деда-а-а.

Курт ошеломленно смотрел на то, как неугомонная девчонка, ловко уворачиваясь от рук Зорана и Радомира, теребит войта, пытаясь его успокоить. Курт вообще не знал, что теперь делать. Нет, знал конечно, но такой подставы он от Госпожи не ожидал. Выбор был невелик: погибнуть всем или убить девочку, так напоминавшую ему родную доченьку. Да лучше бы никакого выбора не было вообще! Курт в сердцах сплюнул. Он уверен, что и войт понимает всю сложность ситуации. Вот переживет ли?

Рядом с Михеем, так, чтобы не маячить у него перед глазами, незаметно образовался Богша. Тер Салазар с легкой усмешкой смотрел на происходящее, как будто увидел занимательный спектакль. Стефан мялся возле фургона. Отец Радомир и Зоран оказывали помощь войту. Один целительными печатями, другой пытался напоить войта успокоительным отваром из фляжки. Воины рассредоточились по холму. То тут, то там между взрослыми мелькала рыжая головка, вставляя язвительные комментарии и периодически пытаясь успокоить своего деда. Бесполезное занятие, как считал Курт. Да и не он один, судя по сочувствующим взглядам, бросаемым тайком всеми на потерянного Михея.

Именно этот момент выбрала костяная ящерица, чтобы вновь заявить о себе. Раздался приглушенный, но пробирающий до костей рык, оставляющий где то внутри липкий страх. Гора черных щупалец начала шевелиться, постепенно увеличивая амплитуду движения. Кое-где стали с неприятным треском возникать и медленно увеличиваться прорехи, через которые проглядывали мерзкие части дракона. Воины заняли позицию возле ближайшего к дракону края поляны, готовясь вступить в схватку. Рядом с ними встали священник и граф, разминая руки. Мила вдруг прекратила мельтешить, что-то серьезно сказала деду, чмокнула его в щеку и вывернувшись из пытавшихся удержать ее рук, понеслась к Курту. Дернувшийся следом войт был остановлен крепкой, закованной в дымчатую кольчугу, рукой Богши. Стефан потерянно опустился на землю рядом с другом.

Курт хмуро посмотрел на серьезную мордашку, внимательно оглядел звездолист и спросил:

— Зачем ты на это согласилась? Ты подумала…