Арктический проект Сталина

Во время побегов неоднократно фиксировался каннибализм. В письме и. о. начальника военизированной охраны Обского ИТЛ полковника А. Орлова начальнику ГУЛЖДС МВД СССР инженер-полковнику А. А. Смольянинову от 7 января 1953 г. приводятся шокирующие факты. В информации о ходе розыска двух бежавших заключенных (Александрова и Логвиненко) автор письма высказывает предположение, что во время побега третий его участник (Харитонов) в течение месячных скитаний «мог убить Александрова и Логвиненко и употребить их мясо в пищу». На самом деле практика побега матерых уголовников и одного-двух молодых и неопытных заключенных была достаточно распространенной. При этом молодых и наивных осужденных «бывалые» заключенные брали с собой, как они цинично выражались, в качестве «поросят». И во время долгого и голодного путешествия с живым «мясом» излишне не церемонились. Преследователи не раз находили в кострах остатки человеческих тел.

Охранников в лагерях Северного управления было слишком мало для того, чтобы бдительно присматривать за каждым заключенным. Из-за недостатка конвоиров часть заключенных порою даже не выводилась на работу.

Для предотвращения побегов, руководствуясь приказами МВД СССР и указаниями Главка (ГУЛЖДС), штабы военизированной охраны сводили заключенных в колонны, группируя по статьям уголовного кодекса и срокам лишения свободы. Внутри сформированных колонн при наличии сведений о готовящихся побегах лагерники сводились в особые бригады усиленного конвоя и выводились на открытые, хорошо просматриваемые объекты работ. Ограждение зон укреплялось частоколами и колючей проволокой, в лагерных пунктах, где работали дизельные электростанции, периметр зон освещался прожекторами.

При каждом подразделении охраны создавались группы преследования, которые проходили целевую подготовку по программе «Ликвидация группового побега». В обязанность надзирателям вменялось тщательное проведение обысков входящих и выходящих из зон заключенных, вахтерам приказывалось без осмотра не впускать и не выпускать лагерников. Периодически пересматривался и заменялся состав начальников конвоев, зарекомендовавших себя отрицательно. Менялся и состав самоохраны, то есть охранников из числа самих же заключенных, отбывающих срок. Самоохрана достигала 54 % от всех охранников.

О замеченном где-то постороннем человеке властям докладывали местные жители: ненцы, ханты, зыряне, русские. За недонесение грозил срок, а за своевременное донесение о беглецах доносителю полагалось вознаграждение деньгами или продуктами.

В спецсообщении о вооруженном побеге трех заключенных со Строительства 503 от 22 августа 1951 г. говорилось о том, что заключенные, находясь на сенокосных работах в верховьях реки Таз (Ратта), насильственным путем завладели винтовкой с тридцатью патронами, убили двух стрелков охраны, третьего ранили и, захватив трех лошадей, скрылись в тайге. Преследование беглецов было организовано пятью оперативными группами. При этом самолет У-2 производил разведку местности. Для снабжения оперативных групп и кукурузника У-2 планировалось задействовать и тяжелый «Дуглас», однако это не понадобилось. Бежавшие оказались задержаны в сжатые сроки.

Проблема побегов из мест заключения на строительстве железной дороги Чум — Салехард — Игарка оказалась достаточно существенной. Предотвращение эксцессов нельзя назвать эффективным. Побеги сопровождались человеческими жертвами, а их ликвидация требовала значительных людских и материальных ресурсов.

Несмотря на все усилия администрации Северного управления и исправительно-трудовых лагерей, вопрос обеспечения лагерного режима и наведения порядка в охране зон так и остался нерешенным.

Глава II. Труды и дни за колючей проволокой

Как арестанты на царской каторге душу спасали

Приписывать Сталину изобретение системы использования заключенных на работах, связанных со строительством дорог и каналов, значит грешить против истины. Одна из характерных особенностей не только отечественных, но и зарубежных пенитенциарных учреждений — использование подневольного труда. В России этот процесс, правда, оказался тесно связан со стремлением государственной власти на определенном этапе развития карательной системы решать задачи по нравственному перевоспитанию осужденных.

Именно при Петре I получила широкий размах практика лишения свободы, при которой используется труд заключенных на крепостных работах: «Нуждаясь в огромном количестве рабочих рук для осуществления планов преобразования России, правительство Петра I использует преступника в качестве даровой рабочей силы, не требующей государственных затрат, а, напротив, представляющей широкие возможности для извлечения максимальной выгоды. Заключенные используются на гребных судах (галерах или каторгах), на строительстве крепостей, гаваней, в рудниках и на добыче соли».[20]