Арктический проект Сталина

В «Положении об исправительно-трудовых лагерях» 1930 г. впервые в качестве средства идеологического воздействия на заключенных речь идет о «культурно-воспитательной работе». Культурно-воспитательная работа, согласно «Положению…», соответствует классовому характеру всей исправительно-трудовой системы, она ориентирована в основном на запросы осужденных из числа рабочих и крестьян и предусматривает клубную, театральную, научно-просветительскую деятельность, организуемую на основе самодеятельности заключенных. «Положение…» обязывало всех неграмотных заключенных в возрасте до 50 лет посещать в свободное время культурно-просветительные учреждения, обучаться чтению и письму. Культурно-воспитательная работа возлагалась на культурно-воспитательную часть (КВЧ) лагеря.

Учреждения советской пенитенциарной системы получили значительную самостоятельность в вопросе трудового использования контингента заключенных, в выборе форм воспитательной работы с лагерниками. «На первоначальном этапе развития ИТЛ их начальникам было предоставлено право самостоятельно издавать нормативные акты, в широких пределах регулировавших порядок и условия отбывания наказания в местах заключения», — отмечает исследователь советской пенитенциарной системы С. Кузьмин.[31]

На рубеже 1930-х гг. происходит обобщение теоретических подходов по вопросам исправительно-воспитательного воздействия на личность преступника, анализируется практика реальной деятельности лагерей и трудового использования преступников. Повсеместное включение заключенных в производственный процесс признается положительным моментом в деятельности мест заключения.

Новые приоритеты в области исправительно-трудовой политики объявляются на самом высоком государственном уровне. Председатель СНК СССР В. М. Молотов в докладе на VI съезде Советов СССР в марте 1931 г. говорил: «…мы никогда не думали скрывать того факта, что труд заключенных, здоровых, способных к труду, у нас применяется на некоторых коммунальных и дорожных работах. Мы делали это раньше, делаем теперь и будем делать впредь. Это выгодно для общества. Это полезно для преступников, ибо приучает их к труду и делает их полезными членами общества».[32]

В Кодексе 1933 г. закреплялись такие положения в области исправительно-трудовой политики, как создание для осужденных условий, которые бы препятствовали им совершать действия, наносящие ущерб социалистическому строительству. Провозглашался курс на активное перевоспитание преступников, на их приобщение к общественно-полезному труду. По замыслу создателей исправительной системы, труд необходимо было организовывать на «началах постепенного перехода от принудительного к добровольному на основе социалистического соревнования».

В этот период принимает стандартный вид и структура исправительно-трудового лагеря. В соответствии с «Типовыми штатами для исправительно-трудовых лагерей ОГПУ» от 10 ноября 1933 г. в управление ИТЛ входили следующие отделы: общеадминистративный, учетно-распределительный, третий (оперативно-чекистский), культурно-воспитательный, санитарный, финансовый, контрольно-плановый, производственно-технический, отдел снабжения.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 октября 1934 г. прекратили свою деятельность ГУИТК НКЮ (Главные управления исправительно-трудовых колоний Народных комиссариатов юстиции) союзных республик — все исправительные учреждения передавались в состав Главного управления лагерей НКВД СССР (ГУЛАГ НКВД).

Принятые в этот период правовые акты реализуются в практике работы ряда учреждений ОГПУ — НКВД, и в первую очередь в лагерях на строительстве Беломорско-Балтийского канала и в Дмитровском исправительно-трудовом лагере (на строительстве канала Москва — Волга).

«Перековка», или как советских граждан закалял товарищ Сталин

Строительство Беломоро-Балтийского канала (ББК) в 1931–1933 гг. считается первым проектом по организации лагерно-производственного комплекса. Во время строительства ББК было задействовано свыше 100 тыс. человек, большинство из которых были заключенными Беломоро-Балтийского лагеря.

Наряду с тем, что на строительстве Беломоро-Балтийского канала отрабатывались формы организации крупных производственных комплексов, сам лагерь стал полигоном по испытанию на практике форм и методов целенаправленной работы по трудовому перевоспитанию заключенных, так называемой «перековки».

Руководил деятельностью по перевоспитанию заключенных (в документах строительства их называли каналармейцами) культурно-воспитательный отдел со штатом в 129 человек.