Спустя несколько месяцев британское командование стало активно использовать подводные подлодки против немецких судов. Как пишет в своих воспоминаниях Дёниц, «в начале апреля 1940 года английским подводным лодкам, действовавшим в проливе Скагеррак, был отдан приказ в дневное время топить без предупреждения германские суда, а в ночное время — все суда. Этот приказ шел гораздо дальше, чем германские приказы, и английские подводные лодки топили здесь даже нейтральные торговые суда, следовавшие ночью со всеми огнями. (Доклад Черчилля в английской палате общин 8 мая 1940 года)»[159].
Осенью 1939 года британское правительство опасалось, что Гитлер вскоре развернет против Англии полномасштабную подводную войну. Уинстон Черчилль в своих мемуарах писал о событиях осени первого года войны: «Мы не сомневались, что немцы начнут строить подводные лодки сотнями и что на стапелях уже находится много субмарин в различных стадиях строительства. Мы ждали, что через 12, самое большее 18 месяцев немцы развернут подводную войну в широких масштабах». Этого не случилось, что стало одним из крупных просчетов Гитлера.
28 сентября Гитлер прибыл в Вильгельмсхафен с целью посетить подводников рейха. Командующий подводными силами Германии Дёниц в присутствии вышестоящих начальников сделал доклад, в котором обосновывал скорейшую необходимость расширения программы строительства немецких субмарин. По его словам, настоящую подводную войну, которая могла бы поставить Англию в самое невыгодное положение, можно вести, имея в наличии не менее 300 субмарин, что означало увеличение в несколько раз темпов строительства подлодок. Только в этом случае, утверждал Дёниц, блокада Британии окажется действенной, так как германский подводный флот сможет восполнить потери и заменить субмарины, вышедшие на длительное время из строя.
10 октября начальник Дёница главнокомандующий ВМФ гросс-адмирал Эрих Редер поставил перед фюрером вопрос о получении им чрезвычайных полномочий, необходимых для реализации новой программы кораблестроения. Гитлер отказал (в то время в рейхе такими полномочиями обладал только наци № 2 — генерал-фельдмаршал Геринг), и в результате программа строительства подлодок была сведена к выпуску 25 единиц в месяц. В реальности даже этот план не выполнялся…
Интересно узнать, а как сами германские адмиралы оценивали бесчеловечную деятельность своих подчиненных? По словам контр-адмирала в отставке Эбергарда Годта, «война с торговым флотом вначале велась по нормам, установленным международным призовым правом, и была сильно ограничена в наступательных действиях. Без предупреждения могли только атаковать войсковые транспорты, торговые суда, конвоируемые военными кораблями или самолетами, а также корабли, которые непосредственно участвовали в боевых действиях или поддерживали их передачей разведывательных данных. От этого метода ведения войны немецкий военный флот прошел длинный путь через объявление отдельных участков морей районами боевых действий и до так называемой неограниченной подводной войны… Командование подводным флотом хотя и настаивало на ослаблении ограничений, однако вынуждено было подчиниться директивам политического руководства Германии»[160]. Другим оправданием действий немецких подводников, направленных против торговых судов и флота нейтральных государств, является, по мнению этого контр-адмирала, «тот факт, что в послевоенных процессах в Нюрнберге материалы по поводу подводной войны не были использованы для вынесения приговора гросс-адмиралам, после того как было произведено сравнение действий немецкого и англо-американского подводных флотов»[161]. И даже осуждение отдельных командиров подлодок за совершенные ими преступления (расстрелы из пулеметов людей, спасавшихся после торпедирования их судов в шлюпках и плотах) не стало причиной для раскаяния и признания своей вины руководством проигравшего войну рейха и его флота.
Операция «Ловля лосося»