Арктур и Кубок Планет

Корделия спустилась на минус третий уровень, где зрели в колбах маленькие зародыши. Их вид всегда успокаивал госпожу Ло. Когда-то и ее саму воссоздали из одной клетки, а сейчас она правит этим маленьким царством клонов и людей-плюс.

На мгновение Корделия вспомнила, как впервые открыла глаза после того, как ее изнасиловали и убили. Было слишком светло, холодно и больно. Зато ощущение того, что она снова жива, что реальность дала ей еще один шанс, было лучшим за всю ее долгую жизнь.

Краем глаза она заметила движение. Кто мог бродить здесь без разрешения?

«Мне просто пора отдохнуть», – устало подумала Корделия.

В этот момент в ее затылок уперлось нечто крайне неприятное. Она хорошо помнила это ощущение, ведь свою третью жизнь она закончила именно так: была застрелена любовником в затылок.

– Кем бы вы ни были, предлагаю вам сделку. – Корделия медленно подняла руки, ее голос был спокоен. – Вечная жизнь в обмен на мою жизнь.

– Опять лжешь, мамаша. – Арктур Финн снял пистолет с предохранителя. – Ты уже обрела бессмертие.

Очень медленно госпожа Ло развернулась к нему лицом. На ее ярко накрашенных губах была улыбка.

– Я ждала, что ты придешь, Арти, – игриво сказала она.

– Я расскажу всей галактике, что это ты убила капитана Леви-Хоук. – Арк приставил пистолет ко лбу Корделии.

– Тогда позволь мне поведать тебе все подробности ее смерти. – Корделия схватила ствол обеими руками и с силой опустила вниз, приставляя к своей груди.

Пальцы Арктура все еще лежали на спусковом крючке. Как же ему хотелось выстрелить, заткнуть эту бессмертную сучку раз и навсегда!

– Вначале я избила ее, – начала Корделия. – К счастью, малыш Барт не заметил увечий. Я сломала ей ребра и пальцы, не говоря уже о повреждении внутренних органов…

– Заткнись! – прошипел Арк сквозь зубы, но Корделия и не думала прекращать.

– Вега умоляла меня пощадить ее. – Ло смотрела на Арка с насмешкой. – Она звала тебя, но, к несчастью, ты уже спал.

– Умолкни! Или я вышибу тебе мозги прямо сейчас! – рявкнул Финн. Еще немного, и он слетел бы с катушек, но это, увы, не вернуло бы Вегу к жизни.

Медленно ослабив хватку, Арктур заставил себя глубоко дышать. Корделия жаждала убийства, зная, что после рециклирования сможет надолго залечь на дно. Но кое-что она все же не учла: на этот раз она не проснется.

– Давай же, Арк! – взмолилась женщина. – Неужели ты не хочешь убить меня после всего, что я сделала?

– Ты заслуживаешь смерти, Ло, – произнес Арк, нажимая на спусковой крючок.

Корделия прищурилась, но вместо выстрела раздался холостой щелчок.

– Что?! – глаза женщины расширились от удивления.

– Но еще больше ты заслуживаешь долгой жизни. Немощности и старения. – Арктур извлек из кармана карту памяти и, прежде чем Корделия успела сказать что-нибудь, уронил ее на пол и раздавил ботинком ноги.

– Нет! – Резкий, полный ужаса крик сотряс подземелье. Лицо Корделии перекосило от ужаса, словно сама ее жизнь заключалась в этой маленькой пластине.

– Ощути, каково это – когда есть что терять. – Арк стоял над ней, наблюдая, как женщина пытается собрать с бетонного пола кусочки карты.

– Я ввела ей рицин, Арк, – с ненавистью прошипела Корделия. – Она умирала долго и мучительно! Пока ты спал, слышишь?!

Но Арк уже уходил прочь, и звук его ботинок отражался от стен и колб. Его миссия здесь была закончена.

«Не вини себя, понял! – говорил ему Герман Мато. – После своей смерти некоторые звезды становятся сверхновыми. Это их жизненный цикл. Так и у людей: некоторые продолжают гореть, даже перейдя черту. Как твоя Вега».

Мато разрешил ему пожить у себя. Квартира отставного пилота была маленькая, вот только окна выходили прямо на трассу, на так называемый небесный мост, по которому двадцать четыре часа в сутки носились аэрокары. После тишины, царившей в особняке Финнов, этот шум просто сводил с ума.

– Как вы выдерживаете это? – Арктур взглянул на город с высоты сто пятого этажа и поплотнее задернул шторы.

– Просто редко бываю дома, – усмехнулся Мато.

– Но чем вы занимаетесь теперь, когда нет работы?

Арк не стеснялся говорить о его положении. Они с Мато во многом были похожи: он без работы, Арктур без дома и денег.

– Почему нет? Есть работа. – Мато вскинул бровь. – Беру всякие шабашки, пытаюсь сделать мир лучше.

– Летаете? – Арк знал, что полеты в космос Мато любил больше жизни.

– Увы, – тот сокрушенно покачал головой. – Мой малыш пылится на космодроме, а мое разрешение на полеты давно сгинуло в измельчителе суда Единства.

– Оно просто вернулось в круговорот энергии, – хмыкнул Арктур, вспоминая теорию Мато про то, что вещи во вселенной не исчезают, а просто меняют форму.

– Верно, – рассмеялся тот, принимаясь гладить белую рубашку. – Ты быстро схватываешь.